Разведка боем - Иван Янковский

— Давай сменим тему? — Примирительно сделал попытку возобновить разговор Кравец. — Рад, что ты вернулась. Как вообще дела?

— Как всегда. В этот раз без фингала.

— Я ведь уже извинился… Все еще злишься?

— Нет, не злюсь. Просто память хорошая.

— Кира. Пани Кира Наполи. Я спрошу… Я хочу спросить… Я могу рассчитывать… Не знаю, как сказать… — Кравец сложил ладони вместе у лица, собраться с мыслями.

— Марек, ты меня пугаешь.

— Ладно. Кира, мы можем попробовать сначала? Назначить свидание, встретиться где-нибудь, посидеть?

— Мать твою, Кравец, я думала, ты меня замуж позвать хочешь! Аж ладони взмокли. Ты в следующий раз сначала подумай, а потом говори!

— Кира, не тяни! Давай встретимся сегодня! Я буду ждать столько, сколько нужно, даже если ты опоздаешь на час! Или три! До утра буду ждать! Согласна?

— Спасибо, пан Кравец. Не думаю, что у нас что-то получится. У пана офицера и сержантской… этой, как ее там?

— Кира, я уже извинился! Ты сказала, что я прощен. Мне что, на колени встать?

— А ты встанешь?

— Встану. Встать? Мне встать на колени, Кира Наполи?

— Не надо, я пошутила. Просто нет, Марек. Просто не будем ничего начинать. Без обид.

— Значит, офицеру — нет, а сержанту — да? Вот скажи, чем тот сержант лучше меня?

— Какой же ты дурак… Ладно. Во-первых, он мой друг. Во-вторых, я могу ему доверять.

Кравец опустил голову, уперев локти в колени. Они немного помолчали.

— Знаешь, Кира, в тот вечер я… поставил на тебя свои крылья. Долго объяснять, но это как поставить все, что у тебя есть. Поставил на тебя. А теперь у меня ни тебя, ни крыльев…

— Даже не знаю, что ответить. Пожалеть?

— Не ожидал, что ты такая жестокая.

— Какая есть. Пан Марек Кравец, уже идет моя подруга, мне пора.

— Извини, Кира. До свидания. Или прощай, как там у вас, у русских… Честь имею.

Он встал и ушел, не оборачиваясь и не поднимая головы. Даже не заметил кивнувшей ему навстречу Кортес.

— Буэнос диас, подруга. Что это с ним? Я ему привет, а он в голову в сторону завернул. Это ты парня довела?

— Это ему жизнь урок преподала. А ты чего опаздываешь, стажер? — Наполи поднялась, поправила фуражку и взяла Анжелу под руку. — У тебя важный день сегодня, между прочим! Из-за тебя голодные пойдем.

— Я тебе не сказала? Мы с Лехой… Мы с ребятами перекусили, когда к Тамерлану в больницу ходили — его тут, на Праге лечить будут. Леха сказал, пока боец на излечении, «Бродяга» в этой системе на дежурстве останется.

— И как он?

— Нормально. Интересный такой, умный, стихи мне читал.

— Лика, я про Тамерлана.

— А, да он в биогеле лежит, улыбается, рукой помахал нам. Его ревун поломал сильно, порвал, брюшина задета. Короче, месяц точно пролежит.

— Так, теперь про ребят. Помню, кто-то мне говорил, что только офицеров… Что засмеют… Солдаткой назовут…

— А знаешь, меня одна взрослая подруга научила, что на это не стоит обращать внимания. Она у меня такая умная, эта подруга!

— Не подлизывайся. Ладно, иди обниму. Рассказывай, что у вас с Лешкой?

— А что у нас с Лешкой? Ничего.

— Лика, я офицер разведки. — Кира с улыбкой пристально посмотрела на Кортес. — Давно это у вас?

— Ну знаешь… Алексей с первой встречи за мной ухаживать пытался, а я не замечала. Не хотела. Просто приятно было. Но когда он в башню, прямо в окно… Как рыцарь за своей принцессой в логово дракона! Он меня вот так спиной закрыл, такой большой, надежный, с автоматом…

— Постой, Анжелка! Да ты, подруга, поплыла!

— Кялмате, скажешь тоже… — Отмахнулась Лика. — Это же все несерьезно, мы просто встречаемся.

— Ты ведь в курсе, что Леха… взрослый уже?

— И что? Зато знает, что такое социальные сети, в отличие от тебя! Пусть немного старше, но он такой… прикольный, веселый. Даже странно, что до сих пор не офицер.

— Вообще-то Алексей Бабич два раза на офицерских курсах выучился. По направлению от командования.

— И что, экзамены завалил?

— Нет, оба раза на «хорошо» сдал. Просто он сержант, Анжелка. Настоящий сержант. Помнишь, как Лермонтов писал — «слуга царю, отец солдатам». Не хочет Лешка быть офицером.

— Диос мио! — Испанка остановилась и восхищенно посмотрела на подругу. — Кирка, откуда ты все про всех знаешь?

— Мы же военная разведка, стажер! У нас открытый доступ к любой информации. Ну, сделала запрос, узнала человека получше.

— Круто! А у меня тоже доступ будет?

— Конечно. Если захочешь.

— А про Марека Кравеца ты ничего не искала? Интересно все про него узнать, какой он?

— Искала. — Кира сделала хитрое лицо и замолчала, выдерживая интригу.

— Кирка, не веди себя так!

— Как?

— Как взрослая подруга! Я что-то знаю, но тебе не скажу! Говори!

— Лика, еще раз назовешь меня взрослой подругой, я тебя…

— Помню-помню, укусишь. Давай, говори про красавчика.

— Идеальный послужной список. Ни одного порицания. Исключительно белый и пушистый. От академии с отличием до капитан-лейтенанта флота. Все звания досрочно.

— Ну вот… Теперь его еще сильнее жаль стало…

— Запомни, Анжела Кортес, идеальных людей не бывает. Если человек чист, как младенец, он обязательно что-то скрывает. Возможно, даже сам не знает, что. Из глубокой древности до наших дней, во все времена, мир держится на неправильных бунтарях. На таких, как Лешка. На таких, как мы с тобой. Неидеальных. А теперь пошли, у нас встреча в полдень!

Глава 18

Внутри здание штаба флота выглядело не менее величественно, чем снаружи. Высокие, с яркой невидимой подсветкой коридоры, черный мраморный пол и белые гранитные стены создавали ощущение бесконечности. Огромные, метра три в высоту, двойные деревянные двери со старомодными блестящими ручками удивительно гармонично сочетались со стилизованными под космические иллюминаторы, такими же огромными круглыми окнами. Якорные цепи вместо перил и древние литые пушки с ядрами на межэтажных пролетах недвусмысленно напоминали о преемственности поколений флота — от морского до космического.

Когда на выходе из лифта два молодых встречных лейтенанта в очередной раз козырнули Наполи, Анжела, не скрывая зависти, с восхищением посмотрела на подругу:

— Кира, я тоже хочу погоны! У меня будут погоны?

— Будут.

— И мне тоже будут отдавать честь молодые офицеры в белых мундирах?

— Так точно, будут.

— Класс! А я буду делать вот так… — Напустив на себя равнодушный вид, девушка небрежно приложила два пальца к правой брови, надменно задрав подбородок.

— Только сначала