Цикл романов "Обратный отсчет". Компиляция. Книги 1-5 - Токацин

— Сочувствие и ужас, Джед, — Кенен улыбнулся ещё шире. — Попробуй кто сделать то же самое с ними, дошло бы до стрельбы. А мы — просто механизмы из мяса и костей. Деталь приделать, деталь отвинтить… Ничего сложного! Ну как, болит что-нибудь?

Сармат крепко прижал ладонь к паху. Предполагаемые ожоги никак себя не проявляли. «Какая там была доза?» — подумал он. «Почему не спросил⁈»

— Нет. А у тебя?

— Говорят, самое интересное начнётся через час, — ухмыльнулся Кенен, похлопав Гедимина по плечу. — А через два притихнет. Пойдём-ка в барак! В девять соберутся выборщики. Будешь следить за голосованием?

Сармат растерянно посмотрел на него. Кенен хмыкнул.

— Ну да, я совсем забыл. Жителей Энцелада наши проблемы не волнуют. Ну, идём, пока не началось!

Гедимин качнул головой.

— Я пойду купаться. Мозг перегрелся, — проворчал он, повернувшись к озеру. Смотреть на тёмно-серую воду было приятней, чем на дожидающихся своей очереди сарматов и молчаливую охрану.

— Плохая идея, Джед, — Кенен легонько потянул его за плечо. — А если скрутит прямо в озере?

— Иди, — буркнул сармат, отодвигая учётчика в сторону, и быстро пошёл к озеру. Там, где он спустился в воду, глубина нарастала быстро; три шага — и он погрузился по шею и, пригнувшись, пропал под водой. Комбинезон и сапоги давно не мешали ему; на скорости вода затекала под одежду и, охладив кожу, вытекала с другой стороны. Скирлин почти ничего не впитывал, карманы были закрыты, сапоги плотно прилегали к голеням, — Гедимин, набрав воздух в лёгкие, скользил вдоль дна и изредка переворачивался на спину и медленно поднимался к поверхности, наблюдая за бликами на воде и световым пятном на восточном небе. Солнца не было, облачный покров был довольно плотным, но сквозь толщу воды Гедимин прекрасно видел, где оно, и двигался к нему — к восточному берегу, обрывистым скалам, удобным для тайников и укрытий.

Он вынырнул под обрывом, жадно глотнул воздуха и в два гребка добрался до гранитной плиты, сползшей со скалы в воду. В голове было прохладно и пусто. Гедимин посмотрел на синеватые блики на обрыве, на небо — в облаках успели образоваться небольшие просветы, из которых периодически показывалось солнце — и выбрался на плиту, снял сапоги и растянулся на спине, чувствуя, как по коже стекает прохладная вода. Он уплыл дальше обычного — ещё на полкилометра к югу; наблюдательные дроны из города сюда не залетали, но и до охраняемой границы территорий было ещё далеко. «Хорошо,» — Гедимин довольно сощурился на прорывы в облаках. «Спокойное место. Тут удобно думать.»

Он успел в подробностях представить себе парогенератор для будущего реактора, обдумать целесообразность лишнего охладительного контура и его возможное устройство, когда от мыслей его отвлекло неприятное ощущение — резкий приступ слабости и подкатывающая к горлу тошнота. Гедимин подобрал конечности и сел, растерянно мигнул и поднёс руку к виску. Второй приступ заставил его опуститься на камень и впиться пальцами в плиту. Тошнота стала нестерпимой, и он закашлялся, сплёвывая в воду вязкую слюну. Резкая боль обожгла пах и ввинтилась во внутренности — как раскалённый штырь от уретры до солнечного сплетения. Мышцы скрутило судорогой. Гедимин растянулся во весь рост, прижался к каменной плите щекой. Судорога хлестнула его ещё раз. Резкая боль внизу живота накатывала приступами, и они учащались. Жжения уже не было — только мучительные спазмы, как будто внутренности выдирали крючьями. «Блокатор,» — сармат, стиснув зубы, извернулся и сел, на что боль отозвалась ещё одним приступом. Он посмотрел на плиту, на которой лежал, и увидел, как из штанин стекают чёрные вязкие капли. Мокрый камень покрылся тёмно-красными разводами. Морщась, Гедимин расстегнул ширинку — кровь вытекала из уретры, медленно, чёрными сгустками. «Лучевой ожог. Мёртвая ткань выходит…» — он, не застёгиваясь, сполз в холодную воду. «Когда всё выйдет, должно стать легче.»

Он стоял так четверть часа, держась за скалу и глядя на всплывающие вокруг него кровавые разводы, пока боль не начала стихать. Когда выделительная система перестала работать, он вывернул комбинезон наизнанку и долго и тщательно отмывался от крови. Её вытекло неожиданно много — она измазала изнутри обе штанины и каким-то образом натекла вверх, к поясу. Выбравшись на скалу, Гедимин внимательно осмотрел себя и вытер с комбинезона последние тёмные капли. Боль внизу живота сменилась слабым, но неприятным жжением при движении. Кожа, обычно светлая, заметно покраснела. «Ожог,» — пожал плечами сармат. «Блокатор мешает нормальной регенерации. Кажется, сегодня действительно не время для тяжёлой работы.»

Через полчаса он уже был в посёлке и старался не стискивать зубы при движении. Ему доводилось получать пинки в пах, и это было неприятно, но и в сравнение не шло с выжигающей изнутри болью. На улицах по-прежнему было тихо, только новая очередь из сарматов вытянулась вдоль аэродрома.

Войдя в барак, Гедимин услышал негромкие разговоры в восточной части барака — и сдавленные стоны и ругань из западной. Из комнаты Кенена доносилась приглушённая музыка. В другой раз Гедимин зашёл бы проверить исправность наушников, но сегодня он был не в настроении — и просто прошёл мимо и устроился на своём матрасе, стараясь не сдавливать обожжённые органы. «Хольгер, наверное, ещё не опомнился. А до Линкена только дошла очередь. А до Иджеса ещё не дошла,» — сармат дотянулся до ящика с вещами и достал одеяло. Неприятная слабость ещё чувствовалась во всём теле. «В ближайшие два-три часа мы на корабль не попадём.»

В соседнюю стену постучали. Гедимин постучал в ответ. Музыка в другой комнате стихла, и в коридоре послышались шаги — сразу с двух сторон. Первой в комнату вошла Лилит.

— Ну как? Видимо, скверно, если даже тебя проняло, — сочувственно хмыкнула она, присаживаясь рядом с ним. — Да ты лежи, тут места много.

— Хольгер, бедняга, даже спуститься не смог, — покачал головой Кенен, садясь на корточки у стены. — Вот так, парни, проект «Слияние» был завершён окончательно. Теперь тут точно никто не размножится. При всём желании.

Гедимин кивнул, приподнимаясь на локтях, и пристально взглянул на Лилит.

— Что делали с вами? Облучали?

— Резали, — самка спустила пояс и показала две пластырные нашлёпки чуть выше лобка. — На корабль мне нельзя, до завтра — точно.

— Ничего, — Гедимин положил руку ей на плечо. — Осторожнее, не прыгай. Можешь ещё завтра отлежаться. Нам все нужны живыми. Экипаж и