"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 - Том Белл
Верность тессорию сохранил только полк его младшего сына, навербованный на деньги семьи Манриков.
Пушки, на которые так рассчитывал «огрызок» Тайного Совета, оказались в руках у Алвы сразу же после того, как их привезли в Олларию утром семнадцатого числа. Артиллеристы передали их Первому маршалу под ликующие клики высыпавшего на улицы народа. Окружённый офицерами и высшими сановниками, Алва проехался по всей столице, мгновенно освободившейся от баррикад. Ричарда он прихватил с собой и таскал повсюду: в особняк покойного кардинала Сильвестра, в Собор Святой Октавии, в городскую ратушу, в Арсенал и ещё в добрую сотню мест.
Верховный Правитель королевства не скупился на обещания. Ричард собственными ушами слышал, как Алва посулил купцам и депутации мелкого дворянства скорый созыв обеих Высших Палат Талига, разогнанных покойным кардиналом почти десять лет тому назад по случаю бракосочетания Фердинанда II с Катариной Ариго. Теперь-то Ричард понимал, что за тогдашним разгромом Людей Чести стояла крупная политическая сделка между Сильвестром и Штанцлером.
У Манриков оставались только Ружский дворец да их собственный особняк, находившийся в том же квартале на берегу Данара. Тессорий здраво рассудил, что Алва вряд ли пойдёт на штурм королевской резиденции, но удержать целый квартал силами одного полка не представлялось возможным. Поэтому, по мнению Ричарда, он отсиживался дома, выставив караулы и используя малолетнего Карла и Приддов как живой щит. Однако точно выяснить местонахождение детей не удалось: их могли как разделить, так и держать всех вместе.
— Господин Первый маршал, — начал Леонард Манрик неприязненным тоном, отвесив Верховному Правителю Талига самый небрежный поклон.
Алва тут же оборвал его.
— Говорите мне «монсеньор», — бросил он сухо.
Как и во время вчерашней поездки по столице Алва был при полном параде: герцогская цепь, родовые цвета, серебряная пряжка в виде распростёршего крылья ворона на шляпе. На каждой сине-чёрной драпировке, на каждом предмете мебели, спешно доставленном в Ноху из особняка на улице Мимоз, едва ли не на каждой вещи в кабинете красовался фамильный герб их владельца. Ричард не удивился бы, обнаружив стилизованного ворона даже на облупившихся настенных фресках четырёхсотлетней давности.
Ничего чёрно-белого! Словно династия Олларов и впрямь пресеклась.
Надо думать, на Манрика это произвело впечатление.
— Ваша светлость, — поджав губы, начал он заново, — я приехал сюда по поручению тех офицеров Резервной армии, которые остались верны Тайному совету короля Фердинанда II.
— Не лукавьте, — усмехнулся Алва, — вы приехали сюда по поручению вашего отца-тессория.
— Предположим, — согласился Манрик, на лице которого так и заходили желваки. — Мой отец защищает интересы наследника престола Карла Оллара. А вам хорошо известно, ваша светлость, что, невзирая на интриги кардинала Сильвестра, большого вашего друга, его высочество является законным сыном покойного короля!
Ричард, которого Алва так и не попросил выйти из кабинета (он вызвал его к себе через рея Суавеса), невольно проникся к генералу сочувствием: он сам не любил Сильвестра и его интриги.
Алва присел на угол письменного стола и небрежно закинул ногу на ногу.
— Отчего же вы так считаете, генерал? — мягко возразил он. — Её величество Катарина, сколько мне известно, придерживается другого мнения.
Дик дёрнулся: Ворон проехался по больному месту. Леонард Манрик дёрнулся совершенно так же.
— Я не осведомлён о резонах её величества, — желчно отозвался он. — Но если принц Карл ваш сын…
— То ваша обязанность – немедленно доставить его ко мне! — резко перебил Алва, и не подумав отрицать своё отцовство. — Граф Манрик совершает преступление, удерживая его у себя. Если вы хотите, чтобы я закрыл глаза на действия вашего семейства, сложите оружие, сдайте Ружский дворец и передайте Карла Оллара под мою опеку. Вот мои условия.
— Но я не могу их принять! — с горячностью воскликнул Манрик, отшатнувшись в сторону.
— Это почему? — равнодушно спросил Алва, покачивая ногой.
— Потому что отец… — брякнул генерал, но тут же исправился: — Вы понимаете это лучше меня, монсеньор! Вы требуете, чтобы мы просто повязали себя по рукам и ногам и сдались на вашу милость!
Алва поднял голову и внимательно посмотрел на своего собеседника – точно так же он посмотрел бы на таракана, прежде чем его раздавить.
— Генерал, — сказал он после минутной паузы, — когда-то вы оказали мне услугу, став моим секундантом в одной небезызвестной вам дуэли. Только поэтому я сейчас теряю с вами время. В память о прошлом я даю вам шанс спасти семью. Если до заката вы привезёте ко мне в Ноху принца Карла Оллара и обоих юных Приддов, опекуном которых назначен ваш старший брат, я позволю вашему отцу беспрепятственно уехать из Олларии. С должностью тессория ему, конечно, придётся попрощаться, так же, как вашему брату – с должностью Главного церемониймейстера. Но на их жизнь и свободу я не посягну. Они смогут заниматься делами своих поместий… если в дальнейшем остерегутся соваться в политику.
Леонард Манрик скривился так, словно его заставили разгрызть горькую пилюлю.
— Это щедрое предложение, — закончил Алва, вставая со стола. — После заката я силой возьму то, что принадлежит мне по праву.
Манрик не нашёлся с ответом и нехотя попятился к выходу. «А ведь он мог бы шантажировать нас жизнью маленьких Приддов, – внезапно сообразил Ричард. – Почему же он этого не сделал?..».
Едва за рыжим генералом закрылась дверь, как Алва дал волю раздражению.
— Леворукий задери этих почтительных сыновей! — пробормотал он сквозь зубы. — Этот дурак ещё наделает глупостей.
— Вы считаете, что генерал не послушается вас? — с любопытством спросил Ричард, глядя, как Алва с силой трёт виски: он почти не спал уже третьи сутки.
— В этом Леонард Манрик слишком похож на вас, юноша, — невесело хмыкнул Алва. — Он никогда не пойдёт против отца, даже если считает, что тот не прав. Разве вы поступили бы иначе?
Дик поморщился: разумеется, он не предал бы отца, но пример показался ему до крайности неприятным. Словно вера в Эгмонта Окделла была глупой или слепой.
— Так вы полагаете, монсеньор, — поторопился перевести он разговор на
