Фантастика 2025-41 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

— Проигрались?

— Как догадались?

— Интуитивно. И много?

Он закряхтел, как старый дед.

— Да это всё Михалыч. Мол, давай, карта прёт…

— Покер?

— Двадцать одно. Но оно — хрен редьки не слаще.

— И всё же, много проиграли?

— Ну… Девять тысяч.

— А где играли? Кому проиграли?

— Играли у Верки-модистки. В картишки перекинулись… Проиграл я Семиху, такому здоровенному кабану, он явно заядлый игрок, вроде бы тамошний завсегдатай и хорошо знаком с хозяйкой заведения.

— Так. Проиграли в карты, и?

— Я долг признал при свидетелях, при всех, публично. Я слово офицера дал. Что проигранное отдам.

— Это та самая проблема? Ну, с которой Вы на консультацию пришли?

— Это проблема с большой буквы «Пы». С самой большой, с огромной буквы. Девять тысяч! О, предок, что же мне делать?

— Карточный долг — это долг чести, — усмехнулся я. — Для начала, какие документы Вы подписали?

— Документы? Да не я подписывал ничего. А какая разница?

— Ну, я такого лицензированного казино «У Верки-модистки» не знаю. Не то, чтобы я специалист, но всё же. Играют там в основном на фишки, никаких игр в долг, а порядок и исполнение обязательств регулируется самим казино.

— Это скорее… — он как-то тоскливо осмотрел в задумчивости кабинет и вперил остановившийся взгляд в чайник. — Короче, это был скорее притон, чем казино. А можно мне водички?

— Вода в чайнике ещё слишком горячая.

— А из-под крана? — с пробудившейся надеждой спросил он.

— Секунду, — я встал и налил ему стакан, который он немедленно осушил.

— Документов, подписанных Вами, нет, казино не лицензированное, — сделал промежуточный вывод я.

— А свидетели, а слово офицера?

— Вы же к юристу пришли, а не к психологу. Когда уезжаете?

— Теперь не знаю. Семих забрал билет на завтрашний поезд, ну… пока я не найду ему деньги.

— Такой себе аргумент.

— Чёрт с ним, с билетом. Что мне скажет закон?

— Забавно, что Вы спросили, потому что у меня есть ответ.

— И?

— Требования граждан и компаний, связанные с организацией игр и пари или с участием в них, не подлежат судебной защите, за исключением требований лиц, принявших участие в играх или пари под влиянием обмана, насилия, угрозы или злонамеренного соглашения их представителя с организатором игр или пари.

— Чего? Простите военного человека, господин адвокат, совершенно ничего в этих юридических словесных вывертах не понял.

— Говоря более простым языком. Человек, который что-то кому-то отдал в карточной игре, не может требовать этого назад. Но, если кто-то кому-то что-то проиграл, то в суд подавать нельзя.

— Как это?

— А так. Это долг чести. Если оплатил, то оплата принимается. Если не оплатил, то можно и не платить. В суд на такие действия подавать нельзя.

— А долг чести?

— Долг чести, в моих устах выражение скорее саркастическое. Долг чести, а не долг по закону. По закону, если Вы сразу ничего не заплатили, то и хрен с ним. Если не подписали что-то… Например, у меня знакомый проиграл в карты двадцать пять тысяч. До сих пор отрабатывает.

— Ого, двадцать пять тысяч. А как же закон, Вы сказали?

— Он подписал долговую расписку, в отличие от Вас. То есть, с него могут взыскать не по проигрышу, как таковому, а из-за расписки. В теории, её можно было бы оспорить по безденежности, есть такая методика, но проблема в том, что кредитор по долгу — бандит, моему знакомому просто ноги сломают, в лучшем случае.

— Ну, Семих — тоже вроде непростой. Но, правильно я понял, что он не сможет подать в суд в Кустовом по этому долгу?

— А Вы где живёте?

— Служу под Череповцом, там мы расквартированы. А вообще, куда государь прикажет!

— Ну смотрите, в суд подают по месту жительства ответчика, по общему правилу. Исключение, например, если бы у Вас был договор. Но Вы говорите, что ничего не подписывали?

— Ничего. Не так я много и пил.

— В общем, господин… обер-лейтенант Котофеев, если Вы покинете территорию вольного города, то никакими юридическими инструментами Вас не достать, только угрозами бандитского типа.

— Не боюсь я такого типа. То есть, Семих, допустим, приедет, вызовет меня на дуэль, промажет, сохраню ему жизнь, отказавши ему в уплате долга.

— Законы, что имперские, что кустовские, против дуэлей, — осторожно пояснил я.

— Это как раз ерунда и хорошо знакомый мне плацдарм. Но юридических методов у них нет?

— Только добровольная оплата. Билет у Вас на сегодня?

— На завтра.

— А Вы возьмите и покиньте город сегодня. Только не через большой вокзал, а пригородный, сядете в поезд до Челябинска, например.

— А что сказать извозчику?

— Железнодорожный вокзал «Северный», в пригороде. Они поймут.

— Сколько с меня за консультацию?

— Десять рублей.

Он передал мне деньги, серебряную имперскую монету в десять рублей и радостно потряс руку:

— До свидания, вернее сказать, прощайте, надеюсь, больше не увидимся.

И он поспешил на выход, я встал, проводил его и даже увидел, как он перехватил сонно бредущий экипаж и уехал.

А я возвратился, плюхнулся за стол, всё ещё сжимая монету и вернулся к своим размышлениям.

Я не склонен решать сложный вопрос подбрасыванием монетки. Орёл/решка, да или нет. Только логика и прогнозирование ситуации.

Но тут была неопределённость. Мой иск по компании «сольпуг» слушался сегодня в одиннадцать часов.

Вообще судебный процесс против компании «Грюнк», то есть официальной части «сольпуг», это был манёвр, направленный на то, чтобы их обидеть, причинить урон, дезориентировать. Как на войне. В юридическом смысле мы и были на войне.

Когда в недавнем прошлом десятки моих коллег узнали, что кто-то подал иск на эту фирму с суммой иска «за миллион рублей», то стали натурально осаждать их, чтобы получить заказ на оказание услуги по их защите.

К гадалке не ходи, им сулили победу и разгром противника, то есть моей липовой фирмы против липовой конторы злых мафиозников.

А защищать они мутную преступную контору будут от призрака, от «никого».

А сегодня утром отец приволок пахнущую почтовым клеем и сигаретным дымом папку, комплект документов по моей фирме «Цукерман и сыновья» (город Москва). И теперь получается, что я контору эту полностью контролирую и мой виртуальный удар, и