Неучтенный фактор - Сергей Васильевич Лысак
Предложение Ганса было вполне здравым, поэтому мы крейсировали неподалеку от турецкого берега восточнее Синопа, а когда все же подул ожидаемый юго-восточный ветер, укрылись за мысом Бафра, став на якорь неподалеку от берега самым наглым образом. Нападения я не опасался. Эскадра Осман-паши в такую погоду носа из Синопа не высунет, а больше поблизости вражеских военных кораблей нет. Нападение с берега тоже было под большим вопросом. Естественно, нас заметили. И опознали как противника, хотя флаг мы не поднимали. Но быстро доставить в этот забытый Аллахом угол достаточно мощную полевую артиллерию турки не смогут. А если попытаются, то Ганс обнаружит опасность заблаговременно и предупредит. Ружейный же огонь на такой дистанции бесполезен. Вот мы и стояли на виду у турецкого берега, спокойно пережидая непогоду. Хоть поначалу экипаж и поглядывал с опаской на территорию противника. Но все же удалось внушить людям, что если вести наблюдение должным образом, то врасплох нас не застанут. И в случае появления сильного противника как на суше, так и на море, мы сможем быстро сняться с якоря и уйти еще до того, как он подойдет на дистанцию эффективного огня. То, что за окружающей обстановкой внимательно наблюдает Ганс, и обнаружит опасность на дальних подступах, моим людям знать не надо. Поэтому пусть бдят, как положено.
И они бдили. Денно и нощно. Вахтенные периодически докладывали о появлении наблюдателей на берегу. Причем иногда появлялись даже конные разъезды в военной форме. Явно, что не башибузуки, а низам – регулярная армия. Но пушек так и не было. То ли не нашлось поблизости ничего достаточно мощного и дальнобойного – до берега все же восемь кабельтовых, то ли не рискнули связываться. Поскольку в первый же вечер нашей стоянки, как стемнело, три кочермы, полные вооруженного до зубов сброда (скорее всего, башибузуков), вышли из устья реки, впадающей в море неподалеку, и попытались на нас напасть. Пришлось снова объяснять картечью любителям пограбить, что нехорошо приставать к людям, которые здесь просто стоят и никого не трогают. Вроде дошло. В дальнейшем турки не предпринимали никаких враждебных действий, а только наблюдали с берега.
Возможно, Осман-паша получил сообщение о русском пароходе, вставшем на якорь у мыса Бафра. Но то ли не рискнул распылять свои силы, посчитав это приманкой, то ли просто не захотел посылать свои корабли в штормовое море. Во всяком случае, мы прекрасно провели время, стоя на якоре под прикрытием берега, а не боролись со стихией. Когда шторм стих, покидать облюбованное место не стали. Хотя теперь можно было ожидать появления пароходов Осман-паши. Но теперь ему помешал Нахимов, чья эскадра наконец-то появилась возле Синопа. Однако вместе с этой приятной новостью пришла и другая. Гораздо менее приятная. Накануне ночью меня разбудил Ганс.
– Командир, еще один неприятный сюрприз.
– Что такое?
– К Синопу подходит пароходофрегат «Мечидие». Систершип утопленного нами «Таифа». Эскадра Нахимова с ним разминулась в темноте, турки шли без огней. Мы его тоже перехватить не успеваем до прихода в Синоп.
– Хреново… Значит, наша задача усложняется.
– Не хочешь атаковать их в Синопе в ближайшую ночь? Эскадра Нахимова еще не вся в сборе.
– Нет. Лезть в Синоп без Нахимова нам категорически противопоказано. Иначе наша идея точно «задымит». Да и нет уверенности, что пароходы будут стоять удобно для обстрела. В прошлый раз они стояли под самым берегом, закрытые корпусами турецких фрегатов и корветов. Достать их огнем с моря в этом случае нереально. Думаю, то же самое будет и сейчас.
– Значит что? Ждем, когда начнет действовать Нахимов?
– Да. Без Нахимова нам в Синопе делать нечего. А там как знать. Может, еще какой сюрприз вылезет…
Но сюрпризов пока не последовало. Эскадра Нахимова блокировала в Синопе турок, которые не делали попыток оттуда выйти. Скорее всего, Осман-паша был в непонятках, куда же подевались три его парохода, посланные к кавказскому побережью. Вряд ли информация об их уничтожении уже дошла до Синопа. «Мечидие» пришел из Константинополя, и там тоже об этом вряд ли узнали до его выхода в море. О нас же он должен был знать, поскольку расстояние между мысом Бафра и Синопом не такое уж и большое. Конный фельдъегерь прибудет туда быстро. Поэтому турецкий адмирал вполне мог думать, что ему приготовили ловушку и пытаются выманить в море. Нам же оставалось только ждать, когда к Нахимову подойдет эскадра контр-адмирала Новосильского. Вот тогда и должно начаться знаменитое Синопское сражение, в ожидании которого мы здесь находимся уже столько времени.
Наконец Ганс доложил, что эскадра Новосильского вышла из Севастополя. Теперь следовало залегендировать наши дальнейшие действия. Ибо слишком странно для многих будет выглядеть, что «Лебедь» всегда оказывается в нужный момент в нужном месте. Так не бывает. Поэтому, едва стемнело, вызвал старшего помощника.
– Федор Федорович, прикажите подготовить один катер к спуску после полуночи. Мне надо побывать на берегу.
– Юрий Александрович, вы не шутите?!
– Не шучу. Надо встретиться с одним человеком. Он должен доставить важные сведения. Теперь понимаете, что мы сюда пришли не просто так?
– Понимаю… Может, на всякий случай два катера, и со взводом стрелков?
– Не нужно. Там, где меня будут ждать, никого нет. Поэтому возьму лишь пару человек.
– Слушаюсь, Юрий Александрович…
Переодевшись в турецкую одежду, какую обычно носят жители турецких прибрежных селений, купленную заранее в Одессе, вышел на палубу и еще раз внимательно осмотрел берег в бинокль. Пусть все вокруг видят, что я там что-то высматриваю. Ганс же тем временем проверил побережье в этом районе и доложил, что все спокойно. Пост наблюдателей находится далеко от места предстоящей высадки, да и сами наблюдатели несут свою службу ни шатко, ни валко. Двое дрыхнут, а двое развели костер, установили на нем котелок и что-то варят. Изредка поглядывают на «Лебедь», силуэт которого угадывается в темноте, и снова возвращаются к своему занятию. Вот и правильно, ребята. Продолжайте в том же духе. Целее будете.
Катер отошел от борта, и когда силуэт парохода скрылся в темноте, я сам стал к штурвалу, поскольку больше никто не различал на берегу никаких ориентиров. Командир катера кондуктор Евстафьев пытается что-то разглядеть в ночной тьме, но ничего не получается. Впереди лишь темная полоска берега без единого огонька. Туда же вглядываются мои «самураи» – Ерофеев и Сосновский. Но с тем же результатом.
– Ваше благородие, и как вы там что-то видите? Я, окромя темной полосы берега, ничего не вижу.
– Все хорошо
