Фантастика 2025-129 - Денис Старый
— Направь своих лучших людей, чтобы они знали каждый шаг Мирского. Считай, что он условный враг. Но мой интерес к нему держи в секрете, — отдавал я приказы.
Мне еще не хватало войны с Мирским. На днях отправляюсь в Валахию, в расположение русских войск, а на душе тревожно, что будет в губернии. Конечно же, я не оставлял ни одного важного документа в зоне доступа будь кого угодно. А всякие незначительные бумаги были приманкой для проверки лояльности и честности Святополка Апполинариевича. И прокололся он на отношении к своей семье. Если бы не это, то я мог бы заблуждаться и полностью доверять Святополку.
Глава 14
— Господин Шабарин… — Иван Фёдорович Паскевич улыбнулся и, привстав, указал мне на стул напротив.
А он совсем уже старик. Когда он вставал со своего кресла, я, казалось, слышал, как скрипят его плохо гнущиеся колени. Нет, Паскевич — не Суворов! Это Суворов уже в старческом возрасте совершил переход через Альпы, перенося все тяготы и трудности похода. Сможет ли так Паскевич? При всём уважении к генерал-фельдмаршалу, сомневаюсь. Поизносилась стать этого бравого военного.
Другая история, что осталась лишь только в моей голове, давала чёткий ответ на поставленный мной вопрос. Не выдержат военные, если командующий покинет войска. Такой поступок не только деморализует русскую армию, но и дезорганизует её, это как семья останется без мамы. Ну, или без папы.
— Новых генералов в плен брать? И поныне поражаюсь вашей удаче, — чуть охрипшим голосом говорил Паскевич.
У меня складывалось впечатление, что Ивану Фёдоровичу, скорее, интересно со мной просто поговорить да вспомнить былое, чем решать, каким будет будущее. Купающийся в лучах славы и всеобщего обожания, он отдалился от реальности — той реальности, что уже созревала и нависала над нами. Впрочем, как знать — возможно, уже через пару месяцев я буду сидеть в каком-нибудь ресторане в Константинополе и громче всех кричать здравицы генерал-фельдмаршалу, светлейшему Ивану Фёдоровичу Паскевичу Эриванскому, сокрушителю Османской империи.
— Ваше высокопревосходительство, прибыл по поручению генерал-губернатора новороссийских губерний Андрея Яковлевича Фабра, — сказал я, щёлкнул каблуками и передал письмо генерал-фельдмаршалу, а только потом сел на самый краешек стула, идеально выпрямив спину.
Хотя страсть как хотелось откинуться на спинку стула и вытянуть вперёд ноги. После длительных переходов хотелось отдыхать, но меня просто не пропускали через посты без соответствующих бумаг. Вот и пришлось идти сразу к командующему.
— До меня дошло прошение светлейшего князя Михаила Семёновича Воронцова о том. Он просит, чтобы я принял сформированную за его кошт дивизию. Полагаю, что вы будете воевать в её составе. А вы что же, так-таки и будете воевать? Признаться, вы мне ни к чему, — сказав, казалось, обидное, командующий улыбнулся. — А вот от помощи армии продовольствием я не откажусь. Ну и оружием. Я же знаю, что у вас есть оружие.
Хотелось послать генерал-фельдмаршала к чёртовой матери. Получается, что не только женщину можно разбаловать подарками? Армейские чины также привыкают, как к должному, когда им достается что-то без труда и оплаты.
— Боюсь, что существенным образом помощь армии в сложившейся ситуации не смогу, — уклончиво ответил я, отзеркаливая улыбку своему собеседнику.
Мы буравили друг друга взглядами. Паскевич хотел меня задавить своим авторитетом. Беда для фельдмаршала была в том, что я лишь к государю-императору относился с некоторым пиететом. Так что глаз я не отвернул, и пусть он думает, что я чересчур горд. Но с чего я должен что-то давать? Это мое решение, и только!
На самом деле, сейчас помочь армии я мог лишь немногим, если речь о продовольствии. Но тридцать тысяч банок тушёнки и десять тысяч банок сгущённого молока я мог бы передать армии уже сегодня. Мог бы, но не буду. Пока снабжение армии, насколько я могу судить, более или менее налажено. Вряд ли, конечно, выдерживается не так давно увеличенная норма по мясу в четверть фунта в день. Но и вовсе без мяса с крупами русские солдаты не сидят. А вот в дальнейшем моя помощь может пригодиться, и будут ей куда как больше рады, чем сейчас. Не будем разбазаривать блага, подождём.
— Что ж… Вы можете нести свою службу и отчитываться своему начальству. Но без моего ведома из расположения войск не выйдет ни одно письмо. Учтите это и не хитрите, — дружелюбие генерал-фельдмаршала улетучилось, как будто его и не было.
— Я привез шесть с половиной тысяч штуцеров бельгийской выделки, пули Минье к ним, — бросил я уже через плечо, когда поклонился и направился на выход.
— Так чего же вы молчали? — вдруг спохватился Паскевич и снова разулыбался.
Все винтовки, которые я обещал передать армии ещё во время аудиенции у государя, приехали сейчас со мной. Я выполняю данное государю обещание, хотя это снова не всем может понравиться. Вероятно, правильнее было бы передать бельгийские штуцера в Петербурге, чтобы уже военное ведомство само распределяло их. Правильно для министерства — возможно, но у меня были собственные соображения.
Всё дело в том, как они его распределят. Наиболее вооруженные и боеспособные части будут расположены на границах со Швецией, Пруссией, Австрией, у Петербурга, ожидая десанта на Балтике. Так что, когда в Крыму станет высаживаться англо-французский десант, лишь пятнадцать тысяч русских войск находились на полуострове.
И я теперь привез винтовки в те самые места, где будут реальные боевые действия. Иначе от сердца оторванный с кровью подарок Отечеству может быть и вовсе не использован. Из того, что я знал, воинские соединения Российской империи простоят на границе со Швецией Пруссией и Австрией, так и не вступив в войну. Если только ход этой войны нынче не изменится, как изменился день её объявления.
Глядя на Паскевича, я позволил себе улыбку в ответ, но не стал паясничать и делать её шире. Как говорится, разумному вполне достаточно.
— Дозволено ли мне будет провести работу с интендантами, дабы понять проблемы и должным образом настроить работу на заводах по производству провианта?
