Фантастика 2025-129 - Денис Старый
Слава Богу, что те времена, когда я должен был заниматься коммерцией, полагаясь только на собственные силы, ушли.
Так что я возвращался в свое временное жилище, чтобы и отдохнуть, и заняться планированием операции. И пока не думал ни о чем другом.
Но кое-что другое уже само поджидало меня.
— Господин Шабарин, вам приглашение, — торжественным тоном сообщил мне смотритель дома, который я арендовал.
— От кого, милейший? — усталым голосом произнес я.
Всё-таки скорое передвижение из Гатчино в Петербург изрядно утомляет, если за трое суток без отдыха нужно смотаться туда и обратно. Тем более, что после аудиенции у императора я не поехал сразу отдыхать, а направился в Имперский банк. Нужно же было понять, могу ли я надеяться на крупную ссуду, и только после планировать операцию по скупке импорта.
— Уж точно от какой-то важной особы письмо, — смущенно ответил управляющий, стараясь мне доказать, что даже не смотрел на вензель.
А вензель был весьма интересным. Буквочки «АП», украшенные замысловатыми линиями, говорили о том, что я привлёк внимание столь знаковой особы, как Анна Павловна Романова, сестра российского императора.
— Анафемой мне по горбу, святая ебипетская сила, — заворчал я. — Общество захотело потешиться?
Уже не нужно было открывать и читать приглашение, чтобы понять, что будет написано внутри. Мы в Екатеринославе, чай, не в Америках живём, чтобы не знать, что происходит в Петербурге. После того, как на всю округу и дальше стал греметь торговый центр, названный «Архимагаз», в Екатеринославе, вместе с увеличенным притоком гостей города, стало появляться больше информации. Причём новости шли не только из Петербурга, но и из других городов, в том числе из Москвы.
Торговый хаб, в который превратился «Архимагаз», быстро стал и информационным центром. Торговцу же нужно продать свой товар, а это возможно быстро и выгодно сделать лишь там, где много людей уже пришли за покупками, так что едут купцы, арендуют помещения, торгуют.
«Архимагаз» был еще и развлекательным центром. Конечно, там не было лазертага и какой-нибудь дополненной реальности. Но были увеселения не хуже: изо дня в день здесь разыгрывали маленькие пьески от только зарождающегося Екатеринославского театра. По вечерам здесь на специальной эстраде, при свете ламп можно было увидеть звезду, популярного в Екатеринославской губернии и за её пределами певца Миловидова. Также устраивались поэтические вечера, где читал свои стихи Хвастовский, звучали произведения Пушкина, Лермонтова и других русских поэтов, писателей. Так что ехать на юга и не посетить при этом Екатеринослав становилось дурным тоном не только для высшего общества, но и для дворян рангом поменьше.
Да мне уже и самому хотелось вернуться в Екатеринослав и посмотреть новую пьеску.
А ведь было у меня в мыслях создать еще и курортную зону на берегу Днепра, своего рода санаторий. И вот тогда… Жаль, что у нас нет минеральных вод, но что-нибудь придумаем, как и чем лечить.
Так что я знал, что происходит в Петербурге, и что самый знаменитый сейчас салон — это гостиная ее высочества великой княгини Анны Павловны. Здесь побывали все люди, стоящие рядом с императором. Популярность и элитарность этому салону придавало даже и не только то, что им руководила сама великая княгиня. Но и то, что именно здесь можно было, не боясь, высказывать свою политическую точку зрения и даже критиковать существующую систему.
Я почему-то уверен, что на собраниях осуждённых членов кружка петрашевцев звучали куда менее крамольные высказывания, чем в салоне Анны Павловны. Ну а Третье Отделение не решалось даже косо взглянуть в сторону властной дамы — сестры императора. Считалось, что из всего семейства нынешних Романовых только Анна Павловна не уступает своему брату в жёсткости характера и принципиальности.
И вот меня именно туда приглашают. Безусловно, понимая расклады при императорском дворе, я подозревал, что моя персона может вызвать особый интерес у общества. Особенно теперь! Я задумчиво потёр ухо. Как же мне там предстать? А! То-то я думаю, чего это у меня уши горят да икота не проходит. Точно уже кости перемывают. Ведь не только была аудиенция, но и чаепитие с императором, наследником и их венценосными супругами. А это уже очень серьезно. Общество хочет знать, почему…
— Твою же Богу душу мать! — выругался я, когда, наконец, прочитал содержимое приглашения.
Дело в том, что я должен был явиться в салон Анны Павловны уже через два часа. Можно отказаться или даже проигнорировать приглашение, мол, и не получал письма — но тут бы все, что называется, показали мне большой палец вниз. Но пока я — провинциальный чиновник, большинство на такой поступок махнёт рукой. Дикарь-с, что взять с этих провинциалов!
Нет, я должен поехать — и высказаться. Я ринулся умыться и переодеться. Салон Анны Павловны — здесь мне обязательно нужно засвидетельствовать своё мнение. И сделать так, чтобы разодетые и подвыпившие дворяне выслушали меня.
Уже через полтора часа моя карета подъезжала к загородному дому, где по четвергам и собирала свои салоны Анна Павловна. Наверное, мне проще было бы сейчас сразиться с десятком турок, чем идти на этот светский раут.
— Сударь, будьте любезны назваться! — деловитым тоном, будто передо мной был граф, говорил лакей.
— Действительный статский советник Алексей Петрович Шабарин. Прибыл по приглашению, — назвал я своё имя и протянул открытку.
— Вас ожидают, — сказал лакей, почти незаметно подал знак ещё одному слуге, который и проводил меня в зал.
Это помещение предназначалось, скорее всего, для бала, однако выглядело всё, как в хорошем ресторане. Люди сидели за отдельными столиками, что-то пили, чем-то закусывали. Было видно, что это не статичное официальное мероприятие, так как-то и дело либо дамы, либо кавалеры, либо кавалеры с дамами вставали из-за своих столиков и пересаживались за другой. Наверное, целью для них было поговорить с каждым приглашенным.
Между столиками порхали не только лакеи, но… словно парила сама хозяйка дома. Я застыл в дверях и внимательно в неё вгляделся. В Анне Павловне сочетались редчайшие качества: с одной стороны, она выглядела женственной, нежной, но… не стоило обманываться внешностью. Это была принципиальная и жесткая женщина. Как считается, Анна Павловна — единственная,
