Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин
Осси по-прежнему сидела рядом с Дрюней, держа его за руку. Нам нужно подтащить его еще ближе. Но что потом? Я заставлю их целоваться? Мы с Осси водрузим неподъёмного Дрюню на Бориса, соединим их лицами — нос к носу — и пиздец. По-другому назвать это уродство я не могу. Мне еще не хватало, чтобы прекрасные рыжие волосы воительницы поседели от увиденного. Самому бы не сблевануть собой на землю. Нужны еще варианты… Еще…
— Червяк… — хрипел Дрюня. — Вытащи… меня…
— Потерпи, братана, — я подбежал к Дрюне, взял его за руку и вместе с Осси мы потянули его в сторону Бориса, — сейчас всё будет. Потерпи.
Но мы даже шага не успел сделать, как оглушительный рёв раздался за моей спиной.
— СТРАЖА! КО МНЕ!
А потом ослепительная вспышка под ногами и громкий хлопок. Осси свалилась на землю, прижала ладони к ушам. Дрюню пришлось выпустить, у меня было стойкое желание последовать примеру Осси — зажать руками уши, пытаясь угомонить гул в голове. Зрение вернулось быстро, а вот голова еще продолжала гудеть.
Обернувшись на встревожившие меня вопли, я не удивился увиденному. Подобрав с земли секиру, Борис взбежал по лестнице и во всю глотку вопил на всю деревню. Его нагрудный ремень… надо было разбить все колбы! Видимо, он сумел вытащить одну (знал, что доставать) и швырнул к нашим ногам. Моя ошибка!
— СТРАЖА! — булькающий голос Бориса раскатился по всей округе, а потом исчез, вместе с хозяином, нырнувшим в распахнутую дверь здания «ШВЕЯ».
Вот, бля! Мне необходимо его схватить! Срочно! До того, как вся деревня слетится на наши крики.
Я кинулся следом. Подобрал свой меч, и когда подбежал к лестнице, тяжелый груз осознания приковал меня к земле. Тело Дрюни почти мертво, Борис скрылся, а Осси… Что будет с рыжей воительницей, когда вокруг неё сомкнётся кольцо стражи? Её посчитают предательницей… Но не сразу! Да, её признают предательницей, но только в одном случает — если Борис выйдет на эту площадь победителем!
Этому не бывать!
— Червяк! — за моей спиной из последних сил хрипел Дрюня. — Подойди… бля…
Надо будет — понесу Дрюню на себе. Буду нести до тех пор, пока Борис не упрётся в стену или в тёмный угол, откуда ему уже некуда будет бежать!
Я вернулся к другу. Изувеченное тело содрогалось от судороги. Губы безмолвно шевелились в попытке донести мне какую-то важную информацию. Я наклонился ближе, поднёс ухо к его губам.
— Червяк… — еле прошептал Дрюня, — вытащи… меня…
Задолбал! Твердит одну и ту же фразу! Бред? Помутнение рассудка? Куда вытащить?
— Да, Дрюня! Да! Я вытащу тебя из этой задницы, потерпи, братан! Я что-нибудь придумаю…
А потом я вдруг опускаю глаза, веду их до самого живота, из которого сочится маслянистый гной. Дырень огромная, гораздо больше, чем мой кулак. Кулак…
Человеческая натура устроена так, что даже в элементарных просьбах мы ищем огромный подводный булыжник. Нам не привычно, что обычный человек может попросить нас о простой помощи. Совсем простой, не требующий абсолютно никаких усилий. Мы привыкли в просьбах видеть тяжкий труд. Потерю нашего времени. И никакой выгоды. Вот и я, возомнив из себя спасителя сего мира совсем не подумал об элементарной просьбе моего друга.
Я расправляю ладонь и вставляю её в грубый пролом на брюшной пластине. С чавканьем рука входит по самый локоть, выдавливая наружу гной из раны. Рядом вопит Осси:
— Что ты делаешь? Андрей… Он умрёт? Инга! Он умирает?
— Нет! Я его спасаю!
— Как? Что происходит?
Дрюнины кишки на ощупь напоминают канат. Плотный и длинный, уложенный восьмёркой. Я обхватываю один из витков и тяну на себя.
— Инга! — вопит Осси. — Ты убиваешь его! Что…
— Заткнись! — с бабами приходится быть грубым. — Я потом тебе всё объясню! А сейчас просто помоги мне!
— Как⁈
— Видишь вещи Бориса?
— Да, — ответила Осси.
— Найди среди них серебристую коробочку и принеси мне. Быстро!
Осси послушно вскочила на ноги и кинулась к двум валяющимся на земле ремням Бориса.
Я бы мог и сам забрать зажигалку, но мне не хочется лишний раз расшатывать женскую психику. Не нужно ей такое видеть. И так сорвалась, начала истерить не по делу, а что дальше будет?
Всю мою руку до локтя покрывал густой гной, поблёскивающий серебром в лунном свете. От кровавых наростов моего доспеха поднимались клубы зловонного пара, способные сжечь лёгкие обычного человека. Вовремя отправил Осси мародёрить. А затем блеснули белые, увитые темно-зелёными венами кишки, словно они всё это время хранились в формальдегиде. Дрюня дёрнулся.
— Погоди… — промычал он.
Его тело затряслось еще сильнее, выплёскивая к моим ногам содержимое брюха. Утопленные в глазницах белёсые глаза вдруг сверкнули подобно звёздам на ночном небе и в тот-же миг потухли, став матовыми и какими-то разбитыми, усеянными паутинкой трещин. «Тело» моего друга умерло. Теперь самое главное — спасти настоящее тело моего друга.
Пока Осси возилась с вещами Бориса, я тут возился с Дрюниными кишками. Не думал, что столкнусь с какими-то проблемами, но найти длинного глиста внутри кожаного троса оказалось сродни поисков иглы в стоге сена. Мне пришлось вынуть всё наружу. Пришлось использовать обе руки, так как кишки были слишком крепкими и тяжёлыми. Я с большим трудом разрывал их двумя руками, а потом из каждого отрезка выдавливал содержимое наружу, как из тюбика пасты. Весь перемазался. Вокруг меня стояла удушающая вонь и смрад, которые не сразу подпустили к нам Осси.
— Инга! — женский голос пробирался сквозь кусок ткани, которым Осси прикрыла свой нос и рот. — Андрей… Он мёртв?
— Нет! Он жив.
— Зачем… зачем ты его распотрошила?
— Осси, поверь мне! Так надо! Ты принесла коробочку?
— Да.
Она протянула мне руку. Я уже ощупал метра три кишок, и что-то мне подсказывало, что я уже на финишной прямой. Воительница продолжала стоять рядом, с безумием наблюдая за моими действиями. Она и не думала отводить взгляд, вылупила глаза и неотрывно ловила каждое моё движение. Я даже представить боялся, что у неё происходило в голове. Но ничего страшного, мы ей всё расскажем. Она всё поймёт. Я надеюсь…
Выдавливая порцию густого калла из очередной кишечной трубочки, наружу вылезло что-то похожее на белый шнурок. Блестящий и извивающийся. Вот оно… Вернее:
