Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин
Он спрыгнул с постамента и взмахнул булавой.
Я блокировал и ударил в ответ. Меч скользнул по груди профессора. Место удара полыхнуло синевой. На броне не осталось и царапины. Михаил Анатольевич расхохотался.
– Сюрприз, Кирилл. Думаю, что вам понравилось! Григорию точно понравится. Оружие, которое создали его родители, убьет их сына. Какая же эпичность…
Скиф дернулся, расплылся на мгновение в воздухе и тоже нанес удар. Михаил Анатольевич моментально блокировал и резким взмахом бронированного кулака отправил Скифа в другой конец пещеры. Полет получился кинематографичным. Скиф шлепнулся на спину и несколько мгновений озирался по сторонам, стараясь собрать глаза в кучу.
Я дернулся вперед. Меч должен был поразить глаз профессора, но булава встретилась с ним как по расписанию. Руку дернуло в сторону, а левый кулак Михаила Анатольевича врезался мне в ребра.
Аж потемнело в глазах!
Едва не взвыл от боли. Пришлось прикусить губу. И отскочил прежде, чем булава пошла назад. Навершие свистнуло над моей головой. Вовремя пригнулся.
– Неужели вы и в самом деле думаете, что сможете победить меня? – улыбнулся Михаил Анатольевич.
Его голову окутал знакомый черный туман, а через секунду незащищенное лицо скрылось под маской Саурона.
– Плагиатишь, – буркнул я, когда смог нормально дышать.
– Нет, просто нравится всё фэнтезийное.
Скиф сумел подняться и бросился в атаку. Его меч мелькал в воздухе со скоростью вертолетных лопастей. Однако, Михаил Анатольевич успевал отражать атаку за атакой и сам контратаковал.
Звон, лязганье, искры оружия наполнили пещеру, превратившуюся в усыпальницу. Смертельный танец двух людей проходил неподалеку от насыпи Вротмнетотема. Скиф нападал, Михаил Анатольевич отходил и сам наступал.
Я решил вмешаться и тоже напал на профессора. Не до кодексов чести в те моменты, когда против тебя играет читер. А профессор явно читерил – его броня оставалась неповрежденной даже после сильных ударов. Включил режим Бога…
Так продолжалось минут пять. Наша троица билась не на жизнь, а на смерть. Пощады никто не просил, но никто её и давать не собирался.
Скиф взлетел в воздух, занося меч над головой. Профессор дернулся к нему, схватил за ногу и что было сил ударил моего напарника об пол. Как хлыстом по боку лошади. Скиф простонал и попытался подняться. Его меч отлетел на пару метров.
– А я ведь давал вам шанс одержать победу в охоте, – покачал головой Михаил Анатольевич. – Эх, Гриша, Гриша. Молоды вы ещё…
Он поднял свою чудовищную булаву над лежащим, но не успел опустить. Я в прыжке выбил его оружие из руки. Да, попался на кулак. Попался так, что отлетел на семь метров и полминуты не мог вдохнуть. Но главное – я отвлек внимание профессора от пацана. Скиф дернулся и в невероятном прыжке ящерицы дотянулся кончиками пальцев до меча.
Михаил Анатольевич поднял ногу, чтобы наступить на лежащую цель. Не успел – меч Скифа нашел-таки щель в броне и проткнул профессорское бедро, выйдя с другой стороны. Нога опустилась и пнула по животу Скифа. Тот отлетел прочь, сгребая спиной терракотовые обломки. Отлетел и затих.
Вроде бы всё – от такого оружия нет спасения. Сейчас Михаил Анатольевич упадет и будет копировать Вротмнетотема. Но он стоял…
Даже больше – он выдернул меч из ноги и одним ударом переломил его пополам. После этого отогнул боковую пластину доспеха. В нем, как в нише, были закреплены две склянки с голубоватой жидкостью. Одну из них профессор запрокинул вглубь шлема. И он остался стоять…
У меня получилось вдохнуть и тут же полоснуло болью по ребрам. Многострадальные кости не выдержали такого издевательства. Встать получилось, а вот сражаться… Только через силу.
Я заставил себя встать. Профессор дошагал до булавы и легко поднял её. Крутанул в рукавице. Повернулся ко мне.
– Хорошо… Как же хорошо… Неужели вы думали, что я приду без читов на битву? Кирилл, модератор игры всегда прав. Когда модератор не прав, то смотри пункт первый.
– На каждого модератора найдется свой серафим, – прохрипел я в ответ.
Михаил Анатольевич опять гадко хохотнул и ринулся в бой. Он как будто бы не устал, сражаясь с двумя людьми. А вот у меня каждая его атака отражалась болью в ребрах. Профессор ещё пару раз задел сломанную руку. Теперь я превратился в один сплошной комок боли.
Шипел, страдал, но не отступал. Я мечтал только об одном – стереть мерзкую ухмылку с лица профессора. Пусть я её не видел под шлемом, но она была. Я её чувствовал…
Нападение, удар, блокировка. И снова нападение. Боль вздоха. Боль взмаха. Нападение, удар, блокировка.
Бесполезное занятие – меч не мог нанести урона профессору. Его броня принимала на себя весь ущерб. Ни царапины. Ни вмятины.
Его булава всё ближе и ближе подбиралась к моему телу. И мне казалось, что профессор просто играет со мной. Иногда булава проносилась в считанных миллиметрах от тела. Зато бронированный кулак втыкался на полную мощь.
– И такие слабые людишки хотят меня остановить. Такие слабые… Такие беспомощные, – грохотал профессор, танцуя с булавой. – А я уже даже подумал, что вы сможете мне что-то сделать. Как же я ошибался…
– Я тебя всё равно уничтожу, – вырывался из груди хрип.
Воздуха не хватало в горящих легких. Кости сломанных ребер мерзко скрипели, когда я передвигался. Сознание было как в тумане.
Оставалась только одна пылающая мысль – убить!
Убить виновника всех моих бед!
Убить ненавистного лжеца!
Убить тварь, которая сломала мою жизнь!
Силы покидали тело. Скоро, совсем скоро я не смогу отразить удар и приму синеватый металл. От таких мыслей хотелось выть.
Перед глазами мелькали доспехи профессора. Мелькали сочленения. Сверкали искры. Поднималась и опускалась булава.
Дрон не отзывался на сообщения. Скиф всё также лежал на полу без движения. Помощи ждать было неоткуда. Оставалось только продолжать бить.
Меч становится с каждой минутой всё тяжелее. Кисть ныла. Ладонь вспотела. Пальцы онемели до состояния полной потери чувствительности.
– Последний раз предлагаю перейти на мою сторону.
– Пошел ты, говно престарелое, – вырвалось из пересохшего рта.
– Эх, а я всё ещё хотел по-хорошему. Что же, придется по-плохому…
В следующий момент булава с сокрушительной силой ударила по мечу, выбивая его из ослабевшей руки. Он упал на пол, зазвенев веселой трелью. Я наклонился, чтобы поднять его и в этот миг металлические руки схватили меня за шею. Спина уперлась в
