Громов: Хозяин теней 5 - Екатерина Насута
— Вы всех убили? — уточнил он у Мишки.
На нас с Метелькой Елизар поглядывал искоса, явно не способный определиться с нашим статусом и с тем, как себя с нами вести.
— Почти, — Метелька смахнул тряпкой крошки. — Слушайте, а щи ничего так. Ещё теплые. Будете?
— Наливай, — согласился я, потому что запас сил Тьма пополнила, привычно поделившись и со мной, и с Призраком, но вот нормальной еды всё одно хотелось.
В животе заурчало.
— О, — Метелька ловко вытащил котелок. — Сав, там и колбаска будет… хлебушка поищи. И сметанки ещё. Я не люблю, чтоб без сметанки… значит, ты этот…
— Бастард, — Елизар поджал губы.
— Тебе наливать?
— Это как-то… тут… тут ведь… люди…
— Наливать?
— Наливай. Я бы Евсея разбудил, если можно. Он давно не ел. Но… он маленький ещё. Или испугается, или… увидит лишнего.
Типа покойников? Это да, это для ребенка точно лишнее.
— Вроде убрались, — я огляделся, убеждаясь, что ничего-то этакого, лишнего, на кухне нет. — Если по дому бегать не станет, то и буди.
— Я правильно понимаю, что вы путешествуете инкогнито? И разбойники просто ошиблись, приняв вас за простого… человека.
И вновь он к Мишке обращается. Аж обидно даже. Немного. С другой стороны логично же. Мишка старший. Ему и воевать. А мы с Метелькой так, рядышком. И вот на стол накрываем. И вообще, не понятно, то ли прислуга, то ли родичи.
Колбас в той комнатушке, куда мы покойников впихнули, нашлось. И сало, заботливо уложенное в ящик. Надо будет прихватить, а то ехать далеко и, чуется, попрёмся мы ночью, когда приличные трактиры закрыты.
Обнаружилась и сметана.
И сыры.
И, в общем, хозяйство тут действительно держали. В том числе и хозяйство.
— Мой отец — действительный статский советник[2]. И я понимаю, что такое секретность, — Елизар усадил братишку рядом с собой. — Я его сейчас разбужу. Евся маленький, он болтает много… извините, если что-то не так. Он поест и я снова погружу его в сон. Так будет проще. Поверьте, мой отец будет вам благодарен за помощь… когда узнает, кому эту благодарность выразить.
Интересно, однако.
Табель о рангах мы изучали в числе прочего, ибо Татьяну моё вящее невежество в вопросах столь значительных приводило в ужас. А я что? Я учился. Пытался. Ну чужды мне местные чины.
Ранги.
Но вот помню, что действительный статский советник — фигура довольно серьёзная. Не всякий и родовитый до этаких высот поднимется.
— Зар… Зар, а мы где…
— На постоялом дворе, — не моргнув глазом, соврал Елизар. — Ехать долго. Тебя сморило. Вот, решили немного перекусить. Хочешь есть?
— Я?
Сонные глазёнки, и зевает во весь рост.
— А это кто? — взгляд останавливается на мне, на Метельке.
— Попутчики. Евся, ты кушай давай, а то ведь опять уснёшь. Ты ж у нас вечно, как куда ехать, так спишь…
Мальчонка кивнул и, подавив очередной зевок, склонился над миской.
— А вы тоже в Петербург? Да? — он всё-таки просыпался. — Мы вот в Петербург. Так-то у нас поместье рядом, но тут зачем-то к тётке в Выжму поехали. И зачем? Я её и не помню. А мама говорила, что надо…
— Евся…
Интересно.
То есть, жили они близ столицы, но затем почему-то переехали в какую-то Выжму. А теперь вовсе здесь оказались. Выжмы я не помню, надо будет глянуть на карте, так, для ориентации в пространстве.
— И далеко эта Выжма? — поинтересовался Метелька.
— Ага… не, я сало не люблю…
— А колбаску?
— Колбаску люблю. Мама говорит, что хорошо, что я мужчина. Это вот женщинам надо любить утончённое, — Евсей подтянул к себе ломоть хлеба. — Там профитроли… или эклеры вот. А колбаску любить неизящно. А я мужчина, мне можно не изящно.
— Зато сытно, — Метелька подвинул к нему доску с нарезанною колбасой. — Сыру ещё возьми.
— Ага… два дня ехали. На поезде. А потом ещё извозчик был. Я прям притомился, — сыр Евсей взял. — А тётка злая…
— Евсей!
— Чего? Или, думаешь, я не понимаю? — он отломил кусочек сыр и отправила в рот. — Маму обзывает. И тебя тоже. И меня…
Нос сморщила.
— Назвала приблудышами. И мама с нею ругается.
То есть, гостям в этой их Выжме рады не были? Тоже интересно. И похоже, что поездка эта случилась вовсе не по причине внезапного обострения родственных чувств.
— А потом приехал нарочный от папеньки и велел собираться обратно. Только не поездом, а машиною…
Очень интересно.
И судя по хмурому лицу Елизара, у него было что сказать. Правда, вряд ли он собирался делиться, но…
— Ох, — Евсей погладил себя по животу. — А уборная тут есть?
— Есть, — Метелька вскочил. — Пойдём, проведу.
Елизар дёрнулся было.
— Сиди. Никого опасного тут не осталось.
— А если…
— А если кто и сунется к воротам, — ответил Мишка. — Нас предупредят.
Тьма у ворот и устроилась, растянулась чёрной лужей, недовольная тем, что я не позволил её впитать тела. Нет, убить — это одно, а вот такой характерный след оставлять, как чёрные мумии, это совсем-совсем другое. Оно нам точно не надо.
— Значит, — Мишка ел неспешно. — Вас выкрали? Отец вас спрятал, но кто-то узнал, где? И послал человека, якобы от имени отца?
— Да, — Елизар насупился. — Отец… у него новое назначение… я там не всё знаю, но он говорил, что времена меняются. Что реформы готовятся, которые многим не по нраву будут. И что скоро снова начнётся. Правда, не говорил, что именно, но… он поэтому и в род меня ввёл, чтобы… ну… если вдруг, то мы бы не остались сами… у меня две сестры. Законные. Но дар у них слабый, а ещё девочки наследовать не могут. И получается, что я наследник…
А это многое меняет.
Хотя… может, дело не в назначении, а в том, что законной жене этакая рокировка не по нраву пришлась?
— Отец при цесаревиче состоит, потому и получилось быстро, с документами. Легко получилось… даже при том, что дед был не согласен, но вот… как-то так. А теперь… что теперь будет? С нами?
— С
