Демон-Экзорцист IV - Виктор Молотов

— Надеюсь, ты разберёшься, и моя история не повторится с тобой, — слова Сони были искренними.

— Разберусь, не переживай, — кивнул я.

У меня появились некоторые догадки насчёт подобного вывода комиссии, а потому чтобы их проверить я записал на экспертизу ещё и трёх своих знакомых. Если моя теория окажется верна, то опасаться нечего.

Но из-за разборок с Володуевым место было лишь через неделю. Придётся подождать…

Всю дорогу до дома Соня продолжала вести активную переписку.

— Что говорит твой отец? — спросил я её, когда машина остановилась на светофоре.

— Он передаёт тебе свою благодарность за то, что смог нас спасти, — ответила она. — Но всё равно опасается, что заказчик и дальше продолжит попытки нападения.

Опасения были логичными, но с этой проблемой я уже вчера разобрался. И в приказном порядке велел Костомирову больше не приближаться к Годуновым. Ни самому, ни через посредников.

— Не продолжит. Передай своему отцу, что я это гарантирую, — ответил я девушке.

— Хорошо, — ответила Соня и отправила отцу соответствующее сообщение. — Он спрашивает, как ты можешь это гарантировать?

— Скажи, это уже мои проблемы.

— Ага, — она набрала сообщение. — Отец говорит, что в любом случае безмерно благодарен, и теперь он тебе должен.

Сомневаюсь, что Годунов окончательно поверил, что мне по силам завершить вопрос. На его месте я бы не пренебрёг дополнительной защитой.

Ведь, как говорится: на других надейся, но и сам не плошай.

— Ого, — удивилась Соня. — Последний раз отец говорил так врачу, который спас жизнь нашей матери.

Для Годунова, которого я мысленно прозвал прирождённым евреем, подобный жест и в самом деле выглядел странно. Он никогда не упускал свою выгоду, но, как оказалось, за свою семью он может быть очень благодарен.

Телефон Сони ещё раз пропищал. Она посмотрела на него и заметно расстроилась.

— Что такое? — поинтересовался я.

— Отец сказал, что больше мне в Москве делать нечего, я должна возвращаться домой, — тяжело вздохнула она. — И Добрынин наконец сообщил своё решение о нашей помолвке.

— Какое решение?

Помню, что Соня даже под ментальным воздействием не желала выходить замуж за Илью Добрынина.

Пришло следующее сообщение, и Соня широко улыбнулась.

— Он отменил помолвку, — радостно сообщила она. — Отменил, представляешь?

— Я очень рад, — улыбнулся я, ведь ещё одной проблемой стало меньше.

Значит, убийство Добрынина решило не только мои, но и множество проблем моего окружения. Соне не придётся выходить замуж. Добрынин не будет продолжать отбирать земли у своих соседей. Пока что избавление от него принесло только пользу.

До начала моего рабочего дня в ордене оставалось ещё несколько часов, поэтому я пообедал дома, а затем позвонил Роману Викторовичу Аничкову.

— Добрый день, Александр, — ответил граф. — Не поверите, только что сам собирался вам позвонить.

— Правда? И по какому же вопросу? — поинтересовался я.

— Кротовский наконец разговорился, — сообщил он.

И ста лет не прошло! Какой же упёртый этот тип всё-таки оказался.

— И что сказал?

— Что именно его семья заказала похищение Алисы, — пояснил граф. — Хотели таким образом получить с неё выкуп, но после того, как вытянули бы из неё секретные знания нашего рода.

— Ну какой смысл похищать экзорциста из рода некромантов? — недоумевал я.

— Их интересовали не секреты магии, а иные секреты рода, — уклончиво ответил он. — Но здесь я подробнее вам не расскажу.

— Хорошо, понимаю.

У любого дворянского рода есть свои секреты… которые больше никому знать не стоит. Даже у моей семьи были такие. А потому настаивать я не стал.

— Кстати, я тоже выяснил, кто заказал меня, а потому вы можете избавляться от Кротовского, когда посчитаете нужным, конечно.

Забавно выходит — он так и не сказал, кто заплатил ему за нападение на особняк Годуновых. Но я смог узнать это и без него.

Хотя, возможно, через пару недель графу Аничкову бы удалось его расколоть. Но смысла в этом уже нет.

— Понял, — кивнул граф. — Я тоже не стану вас подробнее расспрашивать. Это дело меня уже не касается. Завтра тогда отправлю Кротовским требования о выкупе. Ох, им придётся раскошелиться, — довольно протянул он.

— Не боитесь, что они потом заявят на вас в суд дворянской палаты?

Дела аристократов не могли рассматривать судьи, которые ниже их по статусу, а потому этими делами занимались в дворянской палате специально подобранные судьи, которые всегда были статусом выше, чем заявители и ответчик. Если в рассматриваемом деле участвовал граф, то судить его мог только князь. Если же что-то не поделили князья, то им пришлось бы ждать, пока им выделит время сам император.

— Нет, в таком случае я бы заявил на них за попытку похищения Алисы, — рассудил граф. — И они рискуют больше, чем я, если вскроется, что кто-то из представителей их рода использовал магию незаконно.

— Вы хорошо всё продумали, — ответил я.

— Ещё бы, я же не первый день в дворянские игры играю. К сожалению, уже научен опытом. Кстати, слышал, что вы перебрались в Москву. Когда ждать вас в гости?

— Полагаю, это Алиса попросила вас позвонить и задать этот вопрос?

А иначе зачем ещё графу мне звонить, если Кротовского он по моему вопросу не расколол?

— Да, всё так. Вы проницательны.

— Я свяжусь с Алисой и обязательно приглашу её куда-нибудь, когда будет время.

— Хорошо, так я ей и передам. Думаю, она обрадуется.

На этом мы с графом попрощались. Мне и правда нравилось проводить время с Алисой, несмотря на все её странности. Она приносила в мою жизнь разнообразие и некоторую радость.

Куда пригласить её в следующий раз? Музеи и заброшенные дома уже были. Надо хорошо обдумать этот вопрос. Не хочется быть банальным.

После обеда я отправился в орден. Сложных заданий в списке не было, поэтому я потратил день на изгнание троих одержимых в одной дворянской семье. Ничего сложного и интересного.

А потом наступили выходные.

Я записался на встречу к менталисту в ранге архонта, который принимал в Санкт-Петербурге. А потому с самого утра стоял на вокзале и ждал скоростной поезд, соединяющий два самых крупных города Российской империи.

— Я пришла точно вовремя, — послышалось за моей спиной.

Обернувшись,