«Фантастика 2025-138». Компиляция. Книги 1-20 - Владимир Владимиров

и поднял народ на борьбу? Как бы, не так. Наше восстание, наоборот, развязало врагу руки, теперь Керчь – символ сепаратизма… и это, вроде, как мы уже злодеи и негодяи, которые нарушают конституционные устои государства. А, вы, наверное, тогда решили, что враг по достоинству оценил, мою роль в освобождении заложников? И снова не угадали. Освобождение заложников, враг смог подать таким образом, что со стороны выглядело, как будто, злобные и жестокие сепаратисты прорвались в ночной город и устроили резню в лагерях беженцев, убивая при этом ни в чем не повинных женщин и детей. Витя Патрохов, вчера принес флешку, где был записан ролик из «ю-туба», на котором, четко было видно, как пули косят людей, мирно сидящих на земле, при этом охрана, пытается стоически защитить беженцев, чуть ли не закрывая их своими телами. Очень хорошо смонтированное видео, а может и правда, так было… когда, в темноте, лупишь из автомата по басмачам, то не сильно разбираешься, в кого еще попадают твои пули. Так, вот, что-то отвлекся я… Оказывается, что награду за мою голову назначили после того, как, кто-то устроил нападение, на муллу, который приехал в Керчь. Мулла был не простой, а чуть ли, не духовный лидер, всех мусульман Крыма. В тот самый момент, когда я лежал в бессознательном состоянии, в темном подвале пятиэтажного дома… я же атаковал колонну из трех легковых машин, и убил, всех кто в них был, да не просто убил, а еще перед этим зверски мучил – вырезал на телах букву «А», заключенную в круг – символ «Анархии». Вот, такой вот, я суперчеловек, который может раздваиваться – одновременно дрыхнуть в подвале, и в этот же самый момент в одиночку перестрелять двенадцать хорошо обученных и подготовленных охранников, которые сопровождали духовное лицо… перевозившее деньги для помощи воинам Аллаха, которые отдают свои жизни в борьбе с неверными, заполонившими их родной Крым. Ага, вы не ослышались – деньги! Мулла, был не просто так, он, оказывается местный духовный лидер и представитель заграничного капитала, который и оплачивает всю эту «веселуху». А знаете, сколько было бабла, в том самом кортеже, который я, так славно разграбил? Не знаете? Ну, угадайте? Нет. Не угадали! Там было два миллиона долларов! Два «ляма зелени»! Не плохо, да?! И ведь, не выбежишь на улицу, хватая каждого встречного за рукав, доказывая, что ты не верблюд и не трогал никакого муллу с его миллионами.

Вот и получается, что меня теперь все ищут… ну, теперь-то понятно, что не ищут, я же вроде как умер, но раньше искали все, кто только мог: и наши и не наши. Все только и мечтали, чтобы заполучить мою бедовую головушку, чтобы выяснить: где деньги? и какого, лешего, я убил несчастного муллу?

Именно поэтому и пришлось разыграть весь этот спектакль с похоронами, и по этой же причине, я скрывался в подвале дома, подальше от любопытных глаз.

О моем существовании знал ограниченный круг лиц: Витя Куравлев, тот самый подросток, с которым мы прорывались к своим, братья Патраховы, Дед, Испанец, Ветров и атаман керченских казаков – Кожанов, именно, он со своими бойцами, меня тогда из той лесопосадки и вытащил, ну и еще пара проверенных ребят.

Очень не хватало надежных людей, дефицит кадров сказывался во всем. Все-таки, противник смог нас переиграть, не смотря на все потуги и попытки перетянуть «одеяло» на свою сторону. Взрыв, начиненной взрывчаткой машины, под стенами интерната вывел из строя, большую часть нашего отряда. Пострадали не только воспитанники интерната, но и многие, ни в чем не повинные люди, которые в стенах детдома хотели найти убежище.

Чувствовал себя, я вполне прилично, тело уже не болело, лишь общая слабость напоминала о перенесенный контузиях и ранениях. Думаю, еще пара деньков и можно «выходить в свет». Ну, а пока, я собирал информацию и анализировал её.

А дела наши были не важны… я бы сказал, так – если в ближайшие пару дней ничего не изменить, то городу придет окончательный и бесповоротный гаплык, что в переводе с рiдной мовы означает – пиздец. Город умирал, бился в предсмертной агонии, без единого шанса на выздоровление.

Если посмотреть на карту Керчи, то легко понять, в чем сущность проблемы. Керчь – это город, который вытянут вдоль побережья керченского пролива, в большей своей части, это просто одна улица, идущая параллельно береговой линии, вокруг, которой и расположена городская застройка, эдакая змея, лежащая на морском бережку, как изгибается берег, так же изгибается и «змея».

Сейчас у этой «змеи» отрезали большую часть туловища, оставив небольшой, короткий хвостик. Потом окружили этот «хвостик» со всех сторон, и давай его кромсать и резать. А «хвостику» ничего не остается, как только содрогаться и корчиться от ударов и укусов.

Оборона последнего оплота сопротивления, была похожа на прямоугольный треугольник, где катеты – линии обороны, а гипотенуза – морской берег. Один «катет» – перечеркивал тело «змеи», на линии обороны крепость «Керчь» – старое Аршинцевское кладбище, а второй «катет», под прямым углом поворачивал, сразу же после кладбища и шел вдоль трассы Керчь – Феодосия, упираясь в береговую линию, где-то в районе поселка Героевское, того самого, который еще Эльтиген, он же – Огненная земля, места высадки десанта во время Великой войны. Страшное место, кровавое, когда высаживали десант, фашисты «ворон не ловили» и такой, нашим воинам устроили жаркий «прием», что воды керченского пролива больше чем на метр в глубину, были усеяны трупами советских солдат и моряков… и так по всех поверхности пролива… ну, а что вы хотели? Звание города-Героя, так просто не дают… его надо заслужить кровью… большой кровью!

Общая протяженность укреплений, превышала сорок километров и на всю эту длину приходилось чуть меньше трех тысяч защитников, вооруженных, преимущественно легким стрелковым оружием: карабинами, автоматами, ручными пулеметами… а иногда, даже, гладкоствольными охотничьими ружьями. Не хватало: людей, боеприпасов, медикаментов… всего не хватало. Оборона держалась только на решимости и злости, загнанных в угол, последних защитников города. Самое удивительное, что в лагерях беженцев, которые раскинулись на берегу пролива, насчитывалось больше пятидесяти тысяч людей, среди которых были не только женщины, старики и дети, но и довольно много мужчин, вполне призывного возраста. И эти, так называемые особи мужского пола, потому что мужчинами их назвать не поворачивался язык, просто сидели на берегу и покорно ждали, когда их эвакуируют на российский берег. А ведь они могли найти свое место среди защитников города, пусть, даже оружия на