Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

Вот стерва...

- Да, - подтвердила Мария. - Я видела. Секретные записи гуляют по сетям... Я смотрела и чувствовала, - она запнулась. - ...что меня это возбуждает. Я просто сознание чуть не теряла когда смотрела... от желания.

- И что именно ты хочешь? Распилить пилой живое трепещущее тело, или самой оказаться под цепью, и почувствовать что это?

- Все, - твердо сказала Мария, оторвалась головой от его груди, приподнялась над ним на одной руке. - Я хочу пережить все... Именно пережить. И не умереть, - добавила она уже не очень уверенно, а потом попросила, почти жалобно:

- Ведь ты не позволишь мне умереть? Ты же бог. Темный, злой и жестокий, хоть это и не так, я же вижу, ты просто несчастен. Знаю, что случилось. Но ты же бог... - закончила она совсем тихо.

Марат первый раз посмотрел на Машу-Солнце не как на женщину, а как на предмет. Этакая штука, белковая масса с кальциевым костяком и очень неплохими ягодичными мышцами. С классным кератиновым покровом на голове.

- А ведь в этом что-то есть, - сказал Марат, вглядываясь все глубже и глубже.

Да, действительно, в теле женщины за почти пятнадцать лет пребывания на Терре практически не осталось атомов с Земли. Марат изумленно смотрел на Солнце, чувствуя что он чуть ли не сходит с ума. Это был он! Совершенно другой человек, другого пола, с другими мыслями, памятью, судьбой, желаниями - и одновременно почти до последней молекулы это был Марат-Маузер.

- Хорошо, - сказал наконец Нечаев. - Попробуем...

Следующие несколько недель они посвятили тому, что Маша пыталась управлять собственным телом самостоятельно. Марат не обьяснял ей принципов, особенно словами. Гораздо проще и быстрее перегрузить в женщину часть его программы, отвечающей за регенерацию и трансформацию.

- Ничего, все нормально, - говорил Марат, воткнув женщине в плечо короткий нож. - Боли нет. Все нервные рецепторы я отключил. Вытаскиваю...

Он медленно вытащил блестящую сталь из тела. Рана, открытая и страшная, подернулась несколькими каплями крови.

- Теперь аккуратно ее смыкай...

Маша, сглотнув по инерции слюну, с надеждой смотрела на своего учителя.

- Не отвлекайся, - продолжал Марат, наблюдая как разрез за несколько секунд сомкнулся и исчез. Как будто и не было ничего.

- Вложенная в тебя программа, точнее - малый кусок программы, позволит сделать так, что все твое тело, именно такое как ты хочешь... будет восстанавливаться за мгновения. Чуть ли не самопроизвольно. То есть тебе даже сознание не нужно. Если ты упадешь с небоскреба и превратишься в мешок с костями, то заданные параметры тела восстановятся, и потом пробудят и сознание, и ты очнешься, словно проснулась, и пойдешь как ни в чем не бывало.

- Маузер, а я смогу проходить сквозь стены? Помнишь, ты говорил?

Мария, которой еще не исполнилось и двадцати пяти, называла почти семидесятилетнего Марата на «ты», что очень ему нравилось.

- Здесь сможешь, на Терре, - ответил Нечаев. - В других местах - нет.

- Сейчас тебе важнее научиться управлять собственным телом, - говорил он дальше. - Смотрела старинный фильм, называется Горец? Там существа похожие на людей тоже возвращали себе оптимальное состояние через смерть. Если только она не происходила через отрубание головы, через отделения ее от тела. Но тебе придется научиться восстанавливаться и без твоей прелестной надстройки над плечами.

Уже несколько месяцев они тренировались. Сначала процесс шел медленно. Это было реально жутковато. Видеть и наблюдать, как умерший возвращается к жизни. Как затягиваются и исчезают смертельные раны. Как открываются глаза и, сначала мутные и непонимающие, вновь становятся ясными и озорными.

Пока Солнцу не удавалось не терять сознания при получении смертельных для человека ранений. Она громко кричала, иногда билась, отчаянно сопротивлялась, а иногда и хохотала, не хуже сумасшедшей... когда Маузер ее убивал... Но неизменно проваливалась во мрак небытия, чтобы тело само по себе восстановилось и разбудило мысль. Вот и сейчас... Получится или нет? Марат взял шпагу, длинную и тонкую.

- Готова? - спросил он, глядя в зеленые глаза женщины. Невероятно. Кто бы мог подумать, что в этой прелестной голове таятся такие демоны? Он убивал ее уже множество раз, различными способами, иногда чересчур жестокими и медленными, чтобы добиться, чтобы сознание не оставляло ее, чтобы даже разрубленная надвое она сохраняла ясность мысли...

- Готова, - выдохнула Маша.

Марат сделал выпад. Быстрый и стремительный. Ни один человек в мире не смог бы его отразить. Лезвие глубоко вошло в грудь женщины, пронзив самое сердце.

- Ох, - сказала Мария так, как будто он ударил ее не железным клинком, а вошел внутрь, что Марат тоже делал много и много раз. Иногда нежно, но чаще резко и грубо...

Маузер смотрел в глаза Солнцу. Прямо и немигающе.

- Хорошо, - сказал он через десять секунд. - Отлично.

Выдернул оружие.

Маша-Солнце не отрываясь смотрела на окровавленное лезвие, которое только что было в ней, и даже немного вышло из спины...

- Все отлично, - сказала она медленно, словно еще не веря себе. - Все хорошо, мой милый мальчик...

Она встала с кровати, на которой сидела, и сделала шаг. Не было даже головокружения, которое сопровождало ее при каждом "оживании".

Марат же вспоминал свои приключения во время испытания. Второго или третьего? Он уже не помнил точно, тогда еще память у него была человеческая... Как изумлялся высокий индеец, как он спрашивал: можно ли его, Маузера, убить? А ведь тогда, в короткой стычке, Марат получил две пули, и обе смертельные. В сердце и в печень. Но уже тогда железный Маузер не мог позволить себе потерять сознание. На миг потемнело в голове - и хватит, настоящего коммуниста таким не напугать и не остановить... У Марии же на то же самое ушел почти год. Но сейчас, когда у нее пошел "прорыв", она знает гораздо больше, чем он тогда. И может сделать, соответственно, тоже больше.

- Смотри, Марат, смотри! - взвизгнула она восхищенно. Женщина погрузила руку в стену, словно это была не твердая материя, а какой-нибудь плотный туман.

- Я умею ходить сквозь стены! Как и ты!

- Только давай без баловства, - проворчал Марат, а потом нахмурился. Когда Солнце проходила через переборку, он потерял ее, перестал не