Фантастика 2025-39 - Екатерина Аникина

— Джулиано? — я наконец вспомнила, как его зовут, приглядываясь к нему, стараясь разглядеть в этом грязном, исхудавшем лице, знакомые очертания.

— Милости просим в наши апартаменты. Присесть не предлагаю, слишком двусмысленно это прозвучит. — Он прислонился плечом к решетке своей камеры и не сводил с меня пристального взгляда.

— Что ты тут делаешь?

— Повторяется история, замыкаясь на этом моменте, делая свой круг и беря начало к новой петле, — он разглядывал свои ногти, наконец, прекращая буровить меня взглядом.

— Ты был в Форли, тогда, когда убили Риарио, — еле слышно прошептала я, вспоминая, что он был первым, кто зажег толпу криком «Смерть Орси», тем самым подавив первую волну недовольства.

— Был. Но не по своей воле. Давайте на чистоту, ибо мне больше скрывать нечего, собственно, как и вам разговаривать со мной, в связи с такими случайными и неслучайными встречами. — Он обхватил решетку обеими руками и прислонил лицо к прутьям, стараясь быть ближе ко мне. — Я вам немного соврал, когда рассказывал, кто я такой, но вот ваш муж довольно быстро выбил из меня правду, которая, я думал, дойдет до вас. Но это, собственно, и предрешило мою судьбу — скитаться вместе с вами, где бы вы не были.

— Турок, — мозаика в голове начинала складываться. Причем довольно резко и болезненно.

— Совершенно верно, я всегда знал, что вы очень умная женщина, — он улыбнулся и, наконец, отлип от решетки, занимая положение, которое не вызывало у меня дискомфорта при общении с ним.

— Тот турок был тем самым пленником. Его Риарио забрал с собой в Форли, ведь так? Именно поэтому он спустился к тебе с аналогичной моей просьбой? — я прищурилась, пытаясь разглядеть хотя бы каплю лжи или лицемерия, которые могли промелькнуть на молодом лице.

— Не совсем так, но в целом, да. Я сопровождал нашего гостя уже довольно длительное время, но скрываться долго нам не удалось, учитывая его некоторые выразительные внешние данные. Я единственный, кто остался от его, так называемой свиты, но я не воин, не охранник, ни наемник, я обычный толмач, который просто хочет, чтобы наш дорогой гость достиг своей родины и убрался с нашего континента. В Венеции нас поймали, и капитуляция Сикста в той войне была как раз связана с нами, нас переместили в Рим, но потом началось то непонятное безумие, в результате которого граф Риарио, пригласил нас погостить у него в Форли. На самом деле, наше, так называемое, пленение не было таким отвратительным, граф содержал нас, как обычных гостей с некоторыми ограничениями в передвижении, видимо, все это время размышляя, как поступить с нами в дальнейшем. Но все меняется. Озлобленность Святой Церкви на фоне потери такого важного пленника в их закулисной международной войне слишком огорчило Святой Престол. Но вот откуда они узнали о нас, остается большой загадкой, которая, скорее всего, сидит с нами по соседству. В Неаполь нас так и не доставили, но зачем-то довезли до Милана и бросили здесь, где мы провели последние полгода. Зачем и почему это сделали, мне не ведомо, спросите у Людовико Моро. Это все, что я знаю. — Он развел руками, показывая, что в принципе не причем во всей этой заварухе, он так, просто обычный сопровождающий, работающий за еду во славу альтруизма.

— Почему я должны тебе верить?

— Вы можете мне не верить, но наш дорогой гость сейчас доживает последние минуты, если уже его не казнили к этому моменту, пока мы с вами разговариваем здесь. — Он развернулся и ушел вглубь камеры, скрываясь из зоны моей видимости.

— Кто он? — громко спросила я.

— Гияс ад-Дим-Джем, если это вам что-то говорит, — ответила мне темнота.

— Но он же должен быть во Франции, — тихо проговорила я, немного опешив от такого заявления, не понимая до конца, как такое может в принципе быть. Родной брат Баязида, который сейчас рулил османской империей и который сильно не желал, чтобы его родственничек нагрянул к нему и потребовал свою долю папиного наследства.

— Да бросьте, вы что, никогда не слышали о двойниках? Положение Джема всегда было шатким, чтобы не использовать подмену всегда и везде.

— Это правда? — я влетела в камеру к притихшему Коррадино. Я плохо знаю эту часть истории, но знаю точно, что почти все свое время заключения Джем провел во Франции. Бред какой-то. От напряжения разболелась голова. Я ожидала многого, но точно не такого. И если это правда, теперь понятно, за какие грехи приговорил Чибо Джироламо к смерти. Это же та самая карта, которая всегда должна быть в рукаве, когда османская империя настолько сильна. А Чибо был испанцем, а вот делла Ровери был родным дядькой Джироламо. Как все запутанно, но так все логично. Как я и говорила все, что произошло и все ниточки, которые не вязались между собой, включая этих тупых Орси, просто ширма, чтобы убрать с доски Риарио и вытащить пленника ближе к Испании, тогда как Людовико и делла Ровери больше симпатизировали Франции. Я с детьми просто оказалась на распутье войны между кардиналом и святым отцом, ключевой фигурой которой был мой муж. Не я виновата в их смерти. Это открытие принесло такое облегчение, что я едва сознание не потеряла.

— Да, — что-либо скрывать больше не было никакого смысла. Твою мать, что же делать? Бросить все, и пускай его, казнят, как еретика, или оставить эту карту в рукаве уже у себя. Дьявол, как все запутанно. Даже если это не правда и меня сейчас разыграли, хотя на дворе вроде не первое апреля, нужно до истины докопаться, так или иначе. Пускай Ванька голову ломает, мне все эти войны даром не нужны, мне бы до Чибо добраться и все закончится, начнется обычная семейная жизнь в кругу любящих меня людей.

Я выскочила из камеры, надеясь только на то, что успею. Что делать с толпой озверевших фанатиков я не представляла, но надеялась, что стража и наемники Абелли все же не просто так едят свой хлеб на мои деньги.

До главной площади, находящейся возле ратуши, я добежала довольно быстро, ориентируясь на толпу, которая волной тянулась к бесплатному представлению. Тоддео и Лорн сопровождали меня, и уже на подходе к площади, компанию мне составил Абелли и несколько десятков его людей, видимо, Томмазо успел каким-то образом его предупредить, что начинается небольшая заварушка, и ему не мешало бы присоединиться. Мы бесцеремонно расталкивали толпу зевак, и градус возбуждения