Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин
— Он сюда не влезет, — сказал я Рыжей, когда попытался примерить свой кровавый меч в эти короткие ножны.
— Влезет!
Рыжая обхватила эфес-ладонь моего меча и с силой надавила. Лезвие проткнуло ножны насквозь, а когда окостеневшие пальцы, сжимающие длинное лезвие упёрлись в кожаную оторочку, Рыжая улыбнулась.
— Ну вот, всё подошло!
Такую махину размещать на бедре было небезопасно. Ладно если весь бок лошади исцарапаю, а если придётся уносить ноги? А под ногами коряга? Упаду… И тут здравствуйте, я ваше лезвие. А это что? Ваш живот? Вы, конечно, меня извините, но теперь у вас — распоротое брюха и кишки на траве. Нет, так не пойдёт, место для ножен надо подобрать с умом!
Покружив вокруг меня, Рыжая приняла решение.
— Повесим на спину.
Закрепив ремнями ножны на спине, я покрутился, поприседал, повертел головой. Кайф! Меча я практически не замечал, а если оголённое лезвие чего и касалось, то тут доспех был кстати. Правой рукой я без труда мог схватиться за запястье меча служившее эфесом. Вынимать меч был тот еще гимор, но потренировавшись, я быстро наловчился. По неопытности срезал клок волос на затылке — ну и хрен с ними!
Перед тем как выкинуть ржавый меч, я оценил его вес. Он был тяжёлый. Мой по сравнению с ним — пушинка, хотя и длиннее в полтора раза. Старик долго рассматривал моё оружие, но так и не решился спросить, откуда у нас такая диковинная вещь, и как вообще этим можно кого-то убить. Да мы и не собирались тратить время на ответы.
Сделав запас провизии на три дня, мы снова отправились в дорогу. Короткий путь проходил через нашу любимую деревню Оркестр, пришлось сделать крюк. Потеряли пару часов, но разве у нас был другой вариант?
Два дня в пути.
Припасы уже подходили к концу, когда мы добрались до того самого леса, откуда в прошлый раз с мини-армией Бориса шли крестовым походом на «труперсов».
Пугающая тишина встретила нас с распростёртыми объятьями. Спешившись, оставили лошадей на пустынной опушке, где даже трава была какой-то мёртвой, скрюченной и выцветшей до желтизны.
— Что с лошадьми делать? — спросил я, вынимаю из сумок остатки провизии.
— Ничего. Отпустим домой. Дорогу найдут.
Рыжая принялась набивать свой рюкзак свёртками с хлебом, утрамбовала бурдюк, не забыв из него отхлебнуть. Поперёк груди разместила кожаный ремень с рядом подсумков, внутри которых уже хранились те самые секретные зелья для размягчения кожи «труперсов». Увы, мне такой ремень не достался. Свой рюкзак я нацепил поверх ножен — доступ к мечу он не ограничивал, рука свободно хваталась за рукоять. Сёдла мы решили скинуть на землю, нахватало нам еще всю дорогу размышлять о судьбе лошадей, если те предпочтут бескрайние луга узким людским загонам. Пусть им ничто не мешает в новой жизни.
Ждала ли нас новая жизнь или мы упорно продолжали лепить из старого пластилина незамысловатую фигурку, рассчитывая, что добавление новых деталей разнообразит общий образ и сделает её абсолютно новой? Всему своё время.
Лес, полностью изгнавший из себя жизнь, встретил нас с полным безразличием. Бояться было нечего, кроме как мелкой искры. Под ногами давно всё мертво и высушено. Я удивлялся, как еще палящее солнце не стало виновником великого пожара, что смог бы в пепел обратить всё, что нас окружало в радиусе пары километров. Всматриваясь в линию горизонта, лес напоминал мне старую расчёску в форме панциря с металлической гребёнкой, опутанной длинными седыми волосами. Скинувшие с себя всю кору, бледные стволы деревьев уходили вдаль мрачным облаком переплетённых между собой сухих ветвей с болтающимися до земли канатами плюща. Единственное, что здесь хоть что-то поблёскивало жизнью, — грибы. Обливающиеся густой слизью, они тянулись к солнцу прямиком из корней мёртвых деревьев. Птички тут не щебетали, насекомые назойливо не жужжали возле уха. Дикие кабаны с коркой засохшего гноя на всё тело — всё, что я могу припомнить о местной фауне. Такое себе разнообразие видов.
По душам с Осси мы больше не общались, да я особо и не рвался. Как всегда, плетясь в хвосте, я должен был выполнять её команды и вслушиваться в каждый шорох мёртвой тишины. Держа лук наготове, Рыжая медленно пробиралась вперёд, а стоило ей чуть что приметить подозрительное — я слышу одну и ту же команду: садись! Как правило, подозрения у неё вызывал гуляющий по лесу ветерок. Хруст надломившейся сухой ветки или упавший на землю кусок истлевшей коры — и в ту же секунду мы падали на колени.
Пикник или выезд на природу с палатками в эти края строго настрого запрещён, но нам пришлось здесь не только пробираться сквозь жухлые кустарники по направлению к огромной горе, но и ночевать. И вот на вторые сутки, когда моя спина ныла из-за жёсткого матраца сухих корней, Рыжая меня растолкала.
— Инга, — шептала она мне на ухо.
Я только-только распахнул глаза, как её ладонь плотно накрыла мои губы.
— Молчи, — продолжала шептать она, — мы не одни.
Я послушно кивнул. Взглядом Рыжая указала на мой меч, лежавший рядом со мной. Пока она накидывала на себя рюкзак, я протянул руку, схватился за эфес и медленно потянул к себе, беззвучно извлекая лезвие наружу. Прислонившись к стволу дерева, я не мог увидеть, что происходит за спиной, но лицо Рыжей было куда красноречивей, чем её стиснутые губы. И там явно не хулиганил ветер.
Рыжая присела напротив меня так, что мы оба были надёжно спрятаны за толстым стволом трухлявого дерева.
— Их пятеро. «Труперсы».
Я кивнул.
—
