Фантастика 2025-129 - Денис Старый
Перед дежурством я заехал домой к Сайке, пообедал, причём буквально на коробках, поскольку большая часть наших вещей уже была собрана. Мы вовсю готовились к переезду в новый дом.
Прибыв в терапевтическое отделение, я сразу совершил обход и обнаружил, что одному пациенту стало хуже. Этого мужчину положили к нам в отделение из-за обострения хронического панкреатита. Однако у него было сопутствующее заболевание — гастрит. Причём очень резко выраженный. Живот у пациента при поступлении болел так, что другой терапевт даже решил, что всё дело в язве. Но по результатам ФГДС язву исключили.
— Так в чём заключается ухудшение вашего состояния? — поинтересовался я. — Медсестра мне сказала, что вы сегодня даже от еды отказываетесь. В чём дело? Опять симптомы обострились?
— Да кошмар какой-то, Кацураги-сан! — воскликнул он. — Тошнота мучает. Горечь во рту держится с самого утра. Ещё и отрыжка замучила.
Я сразу заметил, что у пациента неприятный запах изо рта. Очень специфический. Тухлый. Можно предположить, что дело в кариесе или нарушении гигиены ротовой полости, но это не так. «Анализ» показал, что с зубами всё в порядке.
Интересная ситуация. Я ведь проверял его историю болезни. Диета назначена, препараты, снижающие кислотность желудка, он принимает регулярно. С такой терапией гастрит не должен беспокоить.
На всякий случай я ещё раз пробежался по его организму, но как оказалось, никаких проблем с другими органами пищеварительной системы не обнаружилось.
Только воспалительный процесс в желудке — больше ничего.
Но откуда он взялся при столь качественном лечении?
И тут до меня дошло, что одно из обследований до сих пор не было проведено. «pH»-метрия желудочного сока. Никто так и не проверил кислотность. И я понимаю, почему — это исследование вообще проводится очень редко. Почему-то терапевты не больно-то стремятся исследовать желудочный сок.
Но в данном случае это стало главной ошибкой. Причём допустил её, как ни странно, Такеда Дзюнпей. Видимо, его кто-то отвлёк. Обычно Такеда таких ошибок не допускает.
Я воспользовался «молекулярным анализом» и внимательно изучил содержимое желудочного сока.
Ага… Так тут вообще практически нет соляной кислоты! Одна сплошная слизь. Теперь мне всё ясно.
— Вам придётся полностью поменять диету. И часть лекарственных средств надо поменять. Я сейчас же сообщу постовой медсестре и внесу правки в историю болезни, — сказал я.
— А почему вы вдруг решили всё изменить, Кацураги-сан? Вы что-то поняли? — насторожился больной.
— Судя по симптомам, у вас не гиперацидный гастрит, а гипоацидный, — объяснил я. — Если кратко, большинство гастритов как раз-таки возникают из-за увеличения кислотности. Поэтому пациентам назначают специальную диету и таблетки, снижающие выработку соляной кислоты. Но в вашем случае всё наоборот.
Никакой серьёзной опасности пациенту не грозило. По сути мелочь, но правильно подобранное лечение может сохранить ему жизнь в будущем.
Гипоацидный гастрит может перейти в атрофический, а атрофический запросто способен превратиться в рак желудка. Хорошо, что я вовремя обнаружил этот недочёт в работе отделения.
Пока я заполнял историю болезни, на стационарный телефон дежурной медсестры кто-то позвонил. Через минуту она убрала от уха трубку и произнесла:
— Кацураги-сан, это вас.
— Приёмное?
— Нет, говорят, что нужно оформить перевод пациента из хирургии в реанимацию, — объяснила она.
— Фамилия?
— Абараи, — ответила медсестра.
— Стоп, что⁈ — воскликнул я. — Абараи Котаро?
— Да, всё верно. А вы его знаете?
Это ведь друг Дайго Рэна, которому я обещал помочь. Направил его в хирургическое отделение. Как раз сегодня ему должны были сделать операцию. Но с какой стати вдруг он переводится в реанимацию? Никаких показаний для этого не было.
— Что с ним? Вам сообщили? — принялся расспрашивать я.
— Абараи-сан только что провели операцию. Говорят, какое-то серьёзное осложнение. Даже остановка сердца была.
— Кто был оперирующим хирургом? — заранее зная ответ, спросил я.
— Саката Йотей.
Этот криворукой урод уже второй раз допускает такую ошибку. Сначала навредил моему коллеге, а теперь моему пациенту.
Что ж, думаю, это — его последняя ошибка!
Глава 6
Я бежал в реанимацию со всех ног, а в голове пульсировала одна-единственная мысль.
Как⁈ Как Саката Йотей мог довести пациента до такого состояния? До операции Абараи Котаро чувствовал себя сносно. Да, у него было много жалоб, портящих качество жизни, но не было ни единого намёка на то, что ему угрожает что-то по-настоящему серьёзное.
Но я осматривал всё его тело! Изучил каждую систему организма. Не было угрожающих жизни заболеваний у Абараи Котаро. Это заболевание создали ятрогенно. То есть — руками врача. Во время операции.
Так вышло, что я пересёкся с санитарами прямо около отделения реанимации. Они вывозили из лифта каталку, на которой лежал мой пациент.
— Сюда! Скорее! — скомандовал я, указывая на свободное место в реанимации.
Как только пациента переложили на кушетку и передали мне историю болезни, я сразу же приступил к работе над его здоровьем.
Видно, что кто-то уже попытался стабилизировать его состояние. Наверняка это были операционные медсёстры. Саката, думаю, и с этим бы не справился.
Судя по незначительным травмам в области грудной клетки, которые зафиксировал «анализ», пациенту проводился закрытый массаж сердца. И вправду была остановка. Сейчас давление уже стабилизировалось, но оно всё равно слишком низкое.
Из-за чего же оно так упало? Какую конкретно ошибку допустил Саката?
Проклятье! Эта ситуация вывела меня из себя. Я впервые за долгое время чувствую такую кипящую злость. Я передал хирургическому отделению пациента для плановой операции. И что в итоге? Его вернули назад ко мне. Но уже в состоянии, которое граничит чуть ли не со смертельным исходом.
Что ж, ладно, с Сакатой Йотеем я разберусь уже после того, как вытащу своего пациента.
Когда я приступил к обследованию его брюшной полости, в моей голове невольно всплыли воспоминания о том, что говорил друг Дайго Рэна до того, как отправился в хирургическое отделение.
Он ведь говорил мне, что у него больные родители, за которыми нужен уход. Ради этого он и обратился к нам, чтобы мы нормализовали его здоровье и позволили комфортно работать.
Это ещё хорошо, что Абараи вовремя откачали. А если бы сотрудникам хирургического отделения это не удалось? Семья осталась бы без кормильца!
Погодите-ка… А что он вообще делает в реанимационном отделении? Почему его направили ко
