"Фантастика 2025-63". Компиляция. Книги 1-27 - Александр Майерс

— Я не могу сказать, но вы уже знакомы, — отвечает Константин.

— К чему эта таинственность? Нас же никто не слышит, — развожу руками я.

— Я не имею права разглашать эту информацию даже вам, но прошу взглянуть на это, — мужчина достаёт из кармана удостоверение с магической печатью.

Смотрю на документ. Судя по нему, Константин работает в тайной имперской канцелярии. Печать, судя по всему, подлинная. Хм. Интересно, кто это такой влиятельный хочет со мной повидаться и зачем?

Может, мне готовят очередную ловушку? Не исключено. Но если не пойду — не узнаю. А узнать очень хочется.

— Хорошо. Едем прямо сейчас? — спрашиваю я.

— Да. Ваша спутница, к сожалению, не сможет с нами отправиться, — убирая удостоверение, отвечает Константин.

— Тогда я отказываюсь. Я пригласил сюда свою леди и не оставлю ее здесь одну. Я несу за нее ответственность. Попытаетесь применить силу?

— Пожалуй, не стану. Я поеду за вами, чтобы забрать вас, когда вы проводите вашу леди.

— В таком случае, будете держать свечку так, как я вам скажу, и ни в коем случае не менять её местоположения. Вам всё понятно?

— Я вас понял. Хорошо. Давайте встретимся через полчаса вот на этой парковке.

— Через час.

— Хорошо, только не задерживайтесь, пожалуйста. Сами потом себя будете очень неудобно чувствовать за то, что заставили этого человека ждать.

— Договорились. Постараюсь приехать как можно быстрее.

Разворачиваюсь и направляюсь обратно к Ларисе, однако на пути у меня вдруг появляется Беркут-младший.

— Зверев, — цедит он, не давая мне пройти.

— Здорово, Мишаня. Дай пройти, я тороплюсь.

— Сначала ты выслушаешь меня!

— О-о, какой ты сегодня грозный. Ну давай, выкладывай, чего хочешь, — с усмешкой говорю я.

— Не думай, что конфликт исчерпан. Ты ещё поплатишься за то, что унизил наш род. Ты обязательно за это ответишь! — тыча пальцем мне в грудь, рычит Беркут-младший.

Перехватываю его палец и выламываю в обратную сторону, заставляя Михаила вскрикнуть, а затем холодно интересуюсь:

— Папа не учил тебя, что тыкать пальцем нехорошо? Всё сказал? — отпускаю палец Беркута и вытираю ладонь об его же пиджак.

Он ничего не отвечает. Видимо, всё.

— Теперь послушай меня. Не советую тебе и твоему отцу продолжать гадить мне, а то я ведь могу и расстроиться. Кто знает, какие будут последствия? Если я буду расстроен, то могу, например, найти доказательства вашей виновности в том, что мне подкинули контрабанду. А после этого даже объявить войну. Как думаешь, Мишаня, выстоит ваш род или нет? — не дожидаясь ответа, я прохожу мимо Беркута-младшего.

Приближаясь к Ларисе, не могу оторвать от неё глаз. Какая же красавица. И особенно приятно, что это я помог ей подобрать сегодняшний образ. Впрочем, я всегда знал, что у меня отличный вкус.

— Всё в порядке? — спрашивает Огонёчек, когда я подхожу.

— Конечно. Но ты прости меня, я должен уехать. Поэтому сегодняшний вечер мы не сможем продолжить вместе. Однако, я обещаю загладить свою вину и провести с тобой в постели целые сутки, чтобы компенсировать сегодняшнее отсутствие.

— Дурак! Такой компенсации мне не нужно, но я найду способ, которым ты сможешь загладить свою вину.

— Договорились.

— Отвезёшь меня?

— Конечно. Поехали.

Мы садимся в машину, и Лариса говорит:

— Спасибо, что привёл меня сюда, и спасибо за подвеску, — девушка тянется ко мне и целует в губы.

— М-м, какая же ты вкусная. Можешь объяснить, почему у твоих губ всегда клубничный вкус?

Лариса смеётся:

— Не могу. Может, тебе просто кажется?

— Не кажется. Когда целую тебя, всё время кажется, что ем свежую клубнику. Интересно, что будет, если я поцелую тебя, например, в шею? Или ещё куда-нибудь? — интересуюсь я, проводя кончиком пальце по шее Ларисы и вдоль ключиц.

— Хватит! Ты к тому господину собрался возвращаться с оттопыренными брюками? — она шлёпает меня по руке и кивает на мою ширинку, которая реально оттопырилась.

— Ладно-ладно. В другой раз, — усмехаюсь я.

Отвожу Ларису домой, и мы долго целуемся в машине. Затем я еду к месту встречи. Константин, заметив меня, мотает головой. Мол, следуйте за мной. Мы проходим через плохо освещённый коридор и оказываемся на заднем дворе, где нас ждёт машина. Мой спутник садится за руль, и мы едем куда-то на окраину города. По дороге я пытаюсь завести разговор, но натыкаюсь на стену молчания.

Подъезжаем к какому-то старинному зданию и заходим внутрь. Долго идём по запутанным коридорам, попадаем в подземелье. Константин создает световое заклинание, и мы продолжаем путь.

— Куда мы идём? — спрашиваю я.

— Я ведь сказал. На встречу с важным человеком, — невозмутимо отвечает он.

М-да, ну и конспирация.

Блин, а ведь найти дорогу обратно будет сложно. Это при условии, что не придётся прорываться с боем. А то чует моё сердце, это всё-таки ловушка.

Наконец, мы поднимаемся по лестнице и оказываемся возле потайной двери, отличить которую от стены можно лишь по тонкой полоске света внизу. Константин касается нескольких кирпичей в определённом порядке, и дверь открывается. Отойдя в сторону, спутник кивает — мол, заходите.

Прохожу вперёд, заранее призвав доспех и струны. Но когда вижу, кто сидит в комнате, то сразу же всё убираю и кланяюсь:

— Добрый вечер, ваше императорское величество.

— Здравствуй, Андрей, — приветливо улыбается императрица-мать, та самая бабуля, с которой я танцевал на балу.

— Я польщён, что вы снова захотели со мной увидеться.

— Присаживайся, не стой. Удивлён, что встретил именно меня? — спрашивает Анастасия Фёдоровна.

— Немного. Честно говоря, я думал, что меня ведут в ловушку, — отвечаю я, усаживаясь в кресло рядом с императрицей.

— Ну что ты, если бы я хотела тебя убить, мне бы не понадобились такие сложности, — смеётся она.

Я улыбаюсь в ответ. Снова обращаю внимание на брошь в виде розы, которую заметил ещё на балу, и говорю:

— Чудесное украшение, ваше величество.

— Спасибо. Это подарок от дорогого мне человека, который я редко снимаю. Но давай перейдём к делу. Ты во время танца говорил, что я могу обратиться к тебе за помощью, не так ли? — прищурившись, спрашивает Анастасия Фёдоровна.

— Что я могу для вас сделать?

— Есть кое-что, но это дело довольно деликатного характера, — лицо императрицы становится серьёзным,