Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин
– Как у цыганей?
– Ну, можно и так сказать. Но вот появилась возможность увидеть красоту других мест без долгих и нудных поездок. Ты подсаживаешься в виртуальной реальности на получение новых эмоций. Подсаживаешься на дофаминовые всплески и уже не можешь представить себе жизни без получения привычного наркотика. Тебя снова и снова тянет во Вселенную, а реальность кажется обрыдлой и унылой. Так получается изо дня в день и вот ты уже не можешь без Вселенной. У тебя ломки… Да что там говорить – ты попробуй день прожить без телефона и других гаджетов. Вон, отбери у молодняка всю электронику, и они просто не будут знать, что делать. Это раньше собирались кучками, пели песни под гитару, смеялись… Теперь же в кучках все в телефонах. Потому что там эмоции живее, чем в реальности.
– Ну и нудятину же ты несешь, – не выдержал я.
Дрон сурово сдвинул брови. Он возмущенно пожевал губами, и только потом ответил:
– Для тебя это нудятина, а вот молодому поколению нравится.
Я посмотрел на Скифа. Бледное лицо было напряжено. Белая кожа на костяшках пальцев выдавала явно не расслабление. Вся фигура пацана была похожа на ржавую скрепку – коснись такой и сразу же разлетится на мелкие куски.
– Молодое поколение, ты как? – подмигнул я ему.
– Нормально. Пытаюсь сосредоточиться и понять, что рассказывает Дрон. Что-то пока не получается всё уложить в голове.
Дрон фыркнул так громко, что сидящая неподалеку старушка недовольно покосилась на нашу троицу.
– Да что тут понимать? Подсадили всё человечество на иглу получения эмоций. Хочется всё больше и больше, но вместе с тем удовольствие от получения наркотика притупляется. И с каждым разом хочется не просто вернуться, а испытать то самое, первое впечатление. Это похоже на ситуацию с курением – курильщик закуривает сигарету для того, чтобы испытать то самое состояние, когда он не курил. Но если с курением всё просто, то вот со Вселенной уже нет. Чип втягивает тебя туда, вызывает дикое желание погружаться снова и снова. И вот тут у застарелого погруженца начинается самое интересное – он прекращает воспринимать реальность и начинает принимать виртуал. Мозг перестраивается, получает дофамины и всё – вместо гражданина рождается раб готовый для любой работы. Человек будет готов пойти на всё, лишь бы ему дали припасть снова к Вселенской благодати. Идеальная диктатура, когда люди сами жаждут подчинения.
– Это да, – я поджал губы. – Приходилось видеть таких, которые сами с удовольствием шли на убийство. Они даже не понимали, что то, чем они собираются заняться, на самом деле плохо. Это было для них вполне естественно.
– Вы их… – Скиф замолчал.
– Нам приходилось, – негромко ответил Дрон. – Либо мы, либо другие люди. Поэтому мы тебе и говорили – подумай сто раз, прежде чем присоединяться к нашему отряду. Мы же отщепенцы… отверженные.
– А тебе приятно так думать, Гаврош престарелый? – не мог я удержаться от грустной улыбки.
– А мне ничего другого и не остается. Насколько ты помнишь, Кирюша, у меня тоже есть счет к Вселенной…
Я снова уставился в окно. До самой Курской я больше не вмешивался в разговор Скифа и Дрона. Я думал о грядущем. Думал, как вычислить охотников в толпе людей? Как сделать так, чтобы обошлось малыми жертвами? Или вообще без жертв…
Люди входили в вагоны, выходили. Они не обращали на нас никакого внимания, как будто моё лицо недавно не светилось по Ютубу. Да, я носил солнцезащитные очки, даже засунул пару ватных тампонов за щеки, но… Да если бы я попался себе на глаза, то сразу бы узнал. Но то я, а это люди, которые ехали на работу или с работы. Это люди, погруженные в себя. Люди, которым было абсолютно насрать на окружающих. Насрать на всё, кроме своих дел и своего маленького мирка…
На станции «Курская» не меньше трех сотен людей. Толпа шла на выход по клетчатому полу среди мраморных стен. Я невольно прижался вправо – если в толпе есть охотники, то шанс для нападения самый тот. В толпе нельзя рассмотреть небольшой пистолет. А вот для охотников мы были если не на ладони, то вполне видимые.
По боевой тактике следовало разделить идущих ровно по середине: на «север» и «юг». Каждый просматривает свою половину. Так легче вычленить потенциальных убийц.
– Дрон, работаешь север, – коротко бросил я.
– Принято.
– А я? – подал голос Скиф.
– А ты следи за своей задницей. Если подстрелят – виноват будешь только сам, – отрезал Дрон. – Не лезь вперед, но и позади не плетись. В случае чего падай на пол и прикрывай голову соседом.
– Хороший совет, – огрызнулся Скиф.
Мы с Дроном ничего не ответили, сканируя проходящих. Со стороны мы походили на обычных людей, едущих с работы домой. Или как три поколения одной семьи: я – отец, Дрон – дед, а Скифу досталась роль непутевого сына.
Я сканировал… Усталая женщина. Явно бухгалтер средней руки – куртка хорошая, но вот платок сальный. Нет времени даже забросить в стирку, хотя макияж неплох. Она скользнула по мне невидящим взглядом и прошла дальше.
Мужчина в темной куртке. На ботинках грязевые разводы – значит, много ходит. Щеки гладко выбриты, воротник рубашки потемнел от пота. Или курьер, или менеджер на побегушках. Что, впрочем, одно и тоже. Взгляд безразличный. В одном ухе наушник.
Мужчина в возрасте. Прическа растрепана, под глазами мешки. На щеках трехдневная щетина.
Женщина… Мальчик… Женщина… Мужчина…
Я сканировал, сканировал, сканировал…
Кто? Кто из них?
– А если тут нет охотников? – спросил Скиф.
– Значит, нам крупно повезло, – ответил Дрон.
Электронное табло возле черного зева показывало, что после отъезда последнего поезда прошло пять минут. Вскоре должен появиться новый состав.
– Дрон?
– Ничего, – ответил андроид.
– И у меня тоже пусто.
– Через Погружение тоже ничего…
Со стороны черного зева послышался шум. Волна выталкиваемого воздуха начала усиливаться. Как и все нормальные люди я бросил взгляд в сторону черного проема – всегда интересно появление поезда. В этот момент они и нанесли удар.
Дрон не был нормальным человеком, поэтому он не прекращал
