Фантастика 2025-140 - Алекса Корр
— Они отдают силу Повелителю, а он возвращает её, немного изменившейся… как будто через него Она коснулась и их тоже. Простите, господин, если я говорю непонятно.
— Я понимаю, — успокоил Верховный. — Мир переменился. И многое, что было правильно, теперь… вызывает вопросы.
Он зачем-то поглядел на собственные руки. Возможно, опасаясь того, что руки эти будут… покрыты кровью?
— Это тебя испугало бы?
— Нет, — Верховный ответил не сразу, лишь поняв, что и вправду не испугался бы. Да и чего бояться крови? Она неприятна, не более того. — Угрызений совести, если ты желаешь спросить и о них, я тоже не ощущаю. Долго нам сидеть?
— Я нащупал точку. Надо дождаться отклика… система находится в состоянии сна. Активизация займет время.
Время…
Солнце двигалось к земле. До сумерек далеко, но потянуло прохладой, сыростью. Где-то недалеко от храма река, а может, и родники открываются, подтапливая поля. Интересно, зерно начали убирать? И успели ли? И где хранят его запасы?
Люди…
Люди пока боятся мертвецов, скрываются в храме, но голод заставит их преодолеть страх. Тем паче, когда увидят они, что мертвецы не опасны, ибо повинуются Императрице…
Но голод…
С голодом справиться куда сложнее. Оно породит новый страх, и тот, подобно чудовищу более сильному, пожрет чудовище более слабое.
— Справимся. Судя по первичному отклику, здешняя точка была законсервирована… закрыта по правилам. А потому, если сумеем добиться активации, то людей накормим. Вкусной еды не обещаю, но весь объем питательных элементов, необходимых для нормального существования, они получат.
— Хорошо, — Верховный позволил себе улыбнуться.
Боги… смотрели?
И длинные тени их легли на площадку. Теперь боги не казались каменными истуканами. А что если… они все же есть? Пусть не такие, какими виделись Верховному прежде, но… милосердные?
Не они ли направили стопы его?
Не они ли вели под руку, дав в эти руки золото маски?
Не они ли волей своей…
— Почему люди с одинаковым упорством отрицают и собственную вину, и собственные заслуги? Все норовят переложить на богов, обстоятельства…
— Ты не веришь.
— Я был создан в мире высоких технологий, которые показались бы тебе магией. А люди, жившие в нем, пожалуй, по возможностям вполне были равны богам, — произнесла Маска.
— Но они утратили души. А следом и мир.
— Это слишком образно, чтобы верно отразить суть. Главное, что в том мире сознание почти полностью избавилось от мифологической составляющей. Люди предпочитали сами быть богами, нежели верить в них.
И ничего хорошего из этого не вышло.
— Бытовало мнение, что боги — это образ родителей, в которых люди продолжали нуждаться, даже выходя из детского возраста. И что чем ниже уровень развития цивилизации, чем сложнее обстоятельства жизни, тем сильнее зависимость людей от кого-то, пусть и выдуманного.
Боги… боги не заставляют людей творить зло или добро.
Но могут подтолкнуть к нужному пути.
— И взрослея, общество меньше нуждалось в незримых надсмотрщиках…
И это неверно.
Надсмотрщики? Задача надсмотрщиков следить за рабами. Понуждать тех к работе. Выискивать ленивых и небрежных. Поддерживать порядок и не допускать бунтов. Боги же…
— Спорить с тобой бесполезно, тем паче, что в мире нынешнем вашем не все логично и объяснимо. Возможно, конечно, в процессе адаптации моя личность достраивает модули, соответствующие вашему мировоззрению, а потому несущие определенную толику религиозности, что весьма ново…
Верховный поглядел на небо.
Прозрачное какое… и звезды не падали давно. Это хорошо… весьма…
— … или таким образом мои логические цепочки не способны обработать иррациональную информацию внешнего мира…
Боги есть ли, нет ли… ждать, что они сойдут с небес бессмысленно.
А вот что Верховный сделает…
Что-то да сделает.
И отзываясь на эту простую мысль, пирамида загудела. Звук этот исходил изнутри нее, но как-то так, что показалось, будто гудят камни, от основания до вершины. Звук проникал в тело, сквозь тело. И Акти с криком вскочил на ноги, но тут же согнулся, устыдясь своей слабости.
— Простите…
— Тебе больно? — спросил Верховный, ибо звук вызывал неприятное чувство. Казалось, что вот-вот само тело распадется на части.
— Нет, господин… я испугался. Я труслив.
— Все люди чего-то да боятся, — Верховный поднялся. — Если хочешь, можешь спуститься. Туда, к людям.
Искушение было велико. Но Акти поджал губы и покачал головой.
— Простите, господин, что моя слабость оказалась… столь велика. Позвольте мне остаться.
— Сильный мальчик, — Маска произнесла это с одобрением. — Не стоит пугаться, это просто эхо.
— Чего?
— Реактор переходит в активный режим, запускаются турбины, да и ряд других механизмов, которые и создают вибрацию. Еще немного. Сейчас…
К гулу добавилось шипение, будто очнулись разом сотни змей. И уже Верховному пришлось сделать над собой усилие, чтобы не убежать с криком.
Механизмы. Это лишь очередные механизмы.
Из храма выбежали люди. Стало быть, гул слышен и там…
— Идет замена воздуха. Система несколько раз прогонит его через фильтры для избавления от вредных примесей. Плюс должна пройти санация.
Смысл слова не был понятен, но Верховный кивнул.
Люди…
Надо как-то успокоить.
— Речь скажи, — предложила Маска.
— Не услышат.
— Кое-что уже может быть использовано… погоди…
Камни засияли и свет их был таков, что Верховный зажмурился.
— Это малые контуры… сейчас глаза привыкнут. Усиление речи я тоже поставил.
Зачем Древним было наделять старые камни сиянием?
— Побочный эффект. Система выводит из стазиса контуры поглощения энергии, а посколькую её сейчас снаружи много, вот камни и реагируют. Это порода особой плотности. Разработка… увы, не могу сказать, чья. Информация утеряна.
Люди останавливались пред сияющей пирамидой.
И смотрели.
На нее.
На Верховного… вот кто-то, возможно, что жрец, первым опустился на колени. И за ним последовал второй, третий… люди простирались ниц.
— Говори уже, — подтолкнула маска.
Что сказать?
Что-то надо…
— Небеса… — произнес Верховный, и голос его многократно усиленный, заставил пирамиду вновь содрогнуться. Или же содрогнулась она сама? Скорее всего… — Боги смотрели на детей своих, забывших, кто они есть… и преисполнялись печали, ибо знали неизбежность великой беды…
— Ты скажи что-нибудь пооптимистичней. Про беду они уже и сами поняли.
Вот же…
Верховный не любил, когда ему советовали так, под руку.
— Однако в бесконечной милости своей, в любви к детям своим, дали они надежду…
А ведь на колени встали не все.
Вот та маленькая фигурка, застывшая на плече гиганта —
