Фантастика 2025-140 - Алекса Корр
Слева.
Справа.
Сзади? Неудобно смотреть. А останавливаться и оборачиваться Миха не стал. Лишь шагу прибавил, искренне надеясь, что остальные не отстанут.
— Тут… тут есть… сигнал… — выдал Джер на бегу. — Местами… нестабильный.
— Вернуться?
— Нельзя. Нестабильный… может потеряться… как я понял, кусок.
Куска себя терять никто не желал.
— Но… могу… дорогу… я сказал, что дорогу… Система… что-то там, впереди… зона… локуса. Центр. И если… добраться… там стабильнее будет!
Если.
Черное ничто расстилалось справа.
Слева.
И дорога протянулась струной материи. Над бездной? Чем-то хуже. Падать не придется, просто его, Михи, не станет. В теории должна уцелеть копия, но проверять эту теорию практикой не тянуло.
Но город становился ближе.
И ближе.
И… дорога дрогнула.
Сзади раздалась ругань.
— Держись, идиот! — голос Карраго был полон раздражения…
Ступени.
О первую Миха едва не споткнулся. Точнее споткнулся, но не упал, а машинально поставил ногу на вторую, третью…
Полоснуло светом, обжигающим и болезненным. От этого прикосновения кожа вспыхнула и задымилась. И кажется, не только на нем.
— Что за…
— Это… система защиты, — пояснил Джер, поднимаясь на ступени. — Все… дошли.
Дошли.
Чтоб вас всех… и вправду дошли. Вопрос — куда. Миха обернулся как раз затем, чтобы увидеть, как чернота размывает границы дороги, поглощая её.
— Вот… хрень, — не удержался он.
— А то, — Тень смахнул пот дрожащей рукой. — Я… много повидал на своем веку…
— Кто бы говорил, — не удержался Карраго.
— Но такого…
— Согласен.
Ица змеей соскользнула с плеча и осмотрелась. А потом, скрестив руки на груди, отвесила поклон. Чему? Кому?
Лестнице?
Той, что поднималась над тьмою, уводя… куда?
— Мне одному интересно, — Тень подошел к самому краю. Явной границы, отделяющей тьму, не существовало, но Миха подозревал, что она имеется, ведь тьма не пыталась проникнуть на ступени. — Как мы выбираться станем?
Глава 30
Верховный
Солнце пришло с востока. И Верховный привычно ощутил его появление задолго до того, как первый луч пронзил тьму. Подумалось, что не так уж давно он стоял бы на вершине пирамиды, приветствуя величайшего из богов. Теперь же рассвет означал лишь необходимость двигаться дальше.
Тело болело.
И усталость была, пусть Верховный и подозревал, что куда меньшая, чем у других. Люди… суетились.
Горел костер.
Кипела вода.
Ксочитл, привычно напевая, расчесывала черные волосы той, которая… что? Дарительница жизни? Императрица? Дитя, против воли и желания занявшая чужое место? И имеет ли это значение ныне?
Получится ли у них хоть что-то?
А если и так… если выйдет как-то защитить земли от небесного огня, то… люди останутся. Много людей со своими страстями и желаниями. Благословенный город.
Владыка копий.
Советники…
Удержит ли он власть? Или же… на рассвете мысли всегда были ясны, особенно, если умыться ледяной водой. Акти принес целое ведерко и сам поливал на руки.
Владыка копий знал об отъезде. И удержать Верховного даже не попытался. Но знал ли он о том, что с ним отбудет Ксочитл?
Дитя?
Не мог не знать… но отпустил.
Почему?
Не потому ли, что править городом без той, кто единственная имеет законное право на власть, будет проще? И не случится ли такому, что Владыка давно уже собрал свой… Совет?
Его поддержит армия.
И не одна она.
Жрец?
Верховного осталось кому заменить… как его там… не важно, главное, что Владыка копий удержит в своих руках и эту ветвь власти.
И он — тот, кого люди примут. Во времена испытаний легче идти за сильным вождем, чем за ребенком. Даже если этот ребенок отмечен богами.
— Тебя это печалит? — поинтересовалась Маска.
— Нет. Скорее я даже рад. Он разумный человек. Сдержанный. Осторожный. И сумеет справиться с городом. Не допустит голода и бунтов…
— Но приложив столько усилий, чтобы сохранить этот город, он не захочет его отдавать.
— Именно.
— Как и Империю.
— Да.
— Скорее всего, так и будет. Смутное время дает много шансов тем, кто не боится замарать руки. Удивлен лишь, что это дитя в принципе живо. Мертвая императрица куда безопаснее для новой власти.
— Полагаю… он не рискнул. Он видел, на что дитя способно. Да и сестру свою он любит. Как и сына. А попытайся Владыка копий причинить ей вред, Ицтли выступил бы против отца.
— Дилемма.
— Думаю, он предпочел бы выдать её замуж за сына. Это решило бы многие проблемы.
— Известный ход. Но от того не менее удачный.
— Именно… но сначала нам надо вернуться. А это, — Верховный стряхнул капли с ладоней, — тоже будет непросто.
Снова дорога.
И уже недолго осталось. Старый храм расположился за городом, отделившись от него узкой полосой леса. Здесь пахло не дымом и болью, но травами и землей. Тянулись в небо высокие сосны, сквозь подушки сухого мха поднимались тонкие стебли песчаного цмина. Радовала глаз зелень кустарников.
Дышалось и то легко.
И эта легкость, обыкновенность окружающего мира, леса, неба, успокоила людей. Лошади и те пошли бодрее. А дорога, выведши из леса, заложила крюк.
Темная громадина храма виднелась издалека.
Построенный в незапамятные времена он был неказист. Ни стены, что окружила бы комплекс, ни статуй с колоннами, ни мрамора с темным камнем, из которого в последние лет сто строились столичные храмы.
— Это… то, что нужно? — спросил Ицтли, придержав коня.
С утра шли шагом, понимая, что лошадей надобно беречь, что, случись беда, иных не найти.
— Да, — произнесла Маска. И Верховный повторил её слова:
— Да. Я пойду вперед. Вы… тут будьте.
— Нет, — Ицтли покачал головой. — Прости, господин, но… я не могу отпустить тебя одного. Возьми…
Он указал на двоих.
— И твой раб пусть тоже идет. Оба.
Верховный подумал и согласился. Это разумно.
Храм кажется обыкновенным, но кто знает, что ждет в нем?
— Я с вами, — женщина вцепилась в поводья. — Пожалуйста. Я… с вами.
— И она с нами… — Верховный махнул рукой и тронул лошадку. Та пошла спокойно, не выказывая страха. Добрая примета? Или просто храм пока еще далек, а потому лошадь не способна ощутить опасности?
Гадать нечего.
А он приближался. Серый мрачный куб.
Храм возвели уже после.
