Фантастика 2025-63 - Александр Майерс
Левый глаз Баркота начал темнеть, и золотой оттенок смешивался с красным… словно в нём шла борьба.
— Ненавижу… — его голос стал резонировать, и отдавать ужасом, — Каждого… будто то ребёнок… или старик… Я ВАС ВСЕХ УБЬЮ!!! — ярость охватила Баркота с такой силой, что он даже ни обращал внимание на боль, что прожигает его тело, — Ненавижу вас… Я ОТДАЛ ВАМ ВСЁ!!! ВСЁ ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ!!! Я ЖИЛ РАДИ ВАС!!! Так сдохнете вы все… клянусь… я отсюда выберусь… я вас всех уничтожу… КАЖДУЮ МЕРЗКУЮ ТВАРЬ, ЧТО ИСТОЧАЕТ БЕЛЫЙ СВЕТ, Я ОТПРАВЛЮ К ПРАРОДИТЕЛЮ!!!
Под этот яростный крик, что заставил всех проглотить языки и сфокусировать внимание только на Баркоте… раздался взрыв. Вся площадь вмиг покрылась белым паром, создав некий заслон. Такое чувство, что в воздухе теперь серебряная пыльца. Абсолюты вмиг рухнули на колени, и начали кашлять кровью. Никто из них не мог сделать и шага, это даже коснулось Лордов и Каргель. Их броня вмиг потяжелела, и они упали на колени, прогнув пол металлической сцены. Эта пыльца, даже потушила красный огонь.
— Что⁈ — вырвало Энигму кровью.
«Это смесь крови Тёмных и чертогов Абсолютов… кто это сделал⁈» — услышал я мысли Энигмы.
Сквозь заслон пыльцы прорвался белоснежный крылатый единорог, а верхом на нём сидит Маток. На теле мужчины чёрный Балахон Тёмных, а лицо закрыто странной маской… выглядит как подобие противогаза.
Остановив скакуна, Маток спрыгнул на площадь и тут же подбежал к Мариат. Он достал из кармана ключи и открыл её кандалы, а следом закинул кровоточащее тело на крылатого единорога.
Распахнув крылья, Маток взлетел и застыл возле друга. Через маску можно увидеть его взгляд, что покрылся обидой за то… что сделали с его Братом.
— Прости, что опоздал! — он начал открывать замки на цепях Баркота, — Я спешил, как мог!!! Я верю тебе, Баркот!!! Верю!!!
На обезображенном лице Баркота проступили чёрные слёзы. Левый глаз вновь принял золотой, яркий оттенок цвета. Он начал рыдать, как маленький ребёнок… он просто был рад, что хотя бы кто–то верит ему.
Сбросив цепи, Маток обнял крепко друга и спустил его на площадь. Баркот не мог ходить, его плоть обуглена, и эти ожоги никогда не станут шрамами, и плоть более не заживёт. Его обезображенный лик, теперь с ним до конца жизни.
— Держись! — Маток посадил друга на единорога, — Улетай, и спаси Мариат! Исполни нашу мечту, Брат! Сделай так, что бы два наших народа жили в мире и процветание… я задержу их, — он достал из кармана два мешочка покрытых белой аурой и окроплённых чёрной кровью Тёмных.
— Нет… — покачал головой Баркот, — Уходим… вместе…
— Прости, Брат… кто–то должен их задержать.
Маток ударил ладонью по мускулистой ноге единорога. Зверь резко распахнул крылья и воспарил к просторам космоса…
— Маток!!! Маленькая крылатая скотина!!! — со сцены спрыгнула Энигма, уже обнажив меч.
Маток молниеносно разорвал мешочек, и по всей площади вновь разлетелся клуб серебряной пыли. Энигма не удержала равновесие и упала на колени. Из её рта вырвалась струя белой крови, а дыхание стало тяжёлым.
— Это уже двойная концентрация отравы… больно? — усмехнулся мужчина.
— Предатель!!! — рычала Ангел, — Ты поплатишься за свои деяния!!! Баркот ничего не сможет сделать!!! Он ничто против меня!!!
На такие заявления, Маток от всей души рассмеялся, держась за живот.
— Ты ничего не понимаешь, Энигма… у него есть мечта, и он жил ей с самого детства. И Баркот исполнит её, даю тебе слово.
— Объединить… расы? — злорадно усмехнулась Ангел, — Не… бывать этому… вы все падёте в лучах моей славы!!! Именно я стану Прародителем! — она подняла окровавленное лицо и мерзко улыбнулась, — С этого момента… Болезнь будет куда быстрее прогрессировать… и коснётся каждого Абсолюта… все будут винить Баркота… ваш прототип «сердца», как и чертежи… я всё уничтожила… у вас больше нет противоядия…
Из пасти этой мерзкой твари вырвался злорадный хохот. Она понимает, что без чертежей, работу над «сердцем» нужно начинать заново.
— Вот оно что… — прошептал Маток, — Так это ты всех травишь!… Прародитель тут не причём.
— Догадливый мальчик… и что ты мне сделаешь?
Маток подошёл к Ангелу и подобрал её выпавший из рук меч. Его стойка для удара была смешной, и детской… но вот через маску можно увидеть разъярённый взгляд.
— Что я сделаю?… Убью тебя!!!
Он атаковал от плеча, целясь прямо в шею Энигмы… но клинку было не суждено найти свою цель. Со сцены спрыгнула Каргель, и одним чистым ударом чёрного демонического меча лишила головы Матока.
Так как Каргель уже начинает становиться Безумцем, а значит — Тёмным, отрава действует на неё не так сильно, как на Абсолютов. Но всё же после удара, она рухнула на землю, не в силах подняться на ноги.
Обезглавленное тело Матока застыло на месте, из обрубка хлынул гейзер белой крови. Труп выпустил из ладоней клинок и тут же рухнул на кристаллическую дорогу. Матока покрыл белый свет, а следом это мерцание покинуло его тело…
С отрубленной головы упала маска, и показалось застывшее в одном положение лицо и глаза, из которых выступили последние белые слёзы…
Наслаждаясь своей победой, Энигма устремила взгляд на просторы чёрного космоса, усеянного белыми звездами.
— Куда бы ты ни бежал, конец у тебя будет один, Баркот… ты умрёшь, а я стану Прародителем!
Глава XXXVII
Переосмысление
Мир сделал оборот, и отрезанная голова Матока исчезла из моего поля зрения. Я оказался на планете Тёмных, ощущая в душе полное опустошение. То, что я увидел… да что они, сука, натворили!!! Баркот ведь и правда, спаситель двух рас… они собственными руками изничтожили его мечту, и его жизнь… Энигма… мразь… завистливая маленькая дрянь, что хочет быть наследником Прародителя. Она не потерпит конкурентов, и уничтожает свою собственную расу… она делает так, что они сами себя убьют. Даже сделала Монолиты, сказав, что их оставил сам Создатель.
Мои размышления прервал крылатый Единорог, что вступил в красные воды планеты Тёмных. Рогатая лошадь мотнула мордой, и с её спины слетел Баркот.
— Больно… как же больно…
Я вновь ужаснулся его внешнему виду… да, он стал таким, как в моём времени. Но видеть, как это случилось, разрывает мою душу на части. В глазах Баркота столько боли… он смотрит в своё отражение, и не может поверить в то, что с ним сделали… он больше теперь выглядит как демон, а лучшая аналогия — как Первый Лорд Вершителей. Его кожа полностью чёрного оттенка, но является ожогами. Лицо всё потрескалось, и из порезов кровоточит. Зубы, слюни и кровь почернели. Изо лба проросли два острых рога, а красные костные отростки выглядят как корона.
Баркот прикоснулся к своему лицу, поняв, что единственное, что осталось у него от Абсолютов… это левый глаз, что всё еще сияет золотым оттенком.
С глаз Баркота покатились красные слёзы, что растворялись в кровавых потоках его родной планеты.
— Разве… разве я заслужил подобного?… — резонировал его голос.
Услышав болезненный кашель, Баркот вмиг пришёл в себя. Он поднялся на ноги, еле ловя равновесие. Его тело прожигает немыслимая боль, но он должен двигаться.
— Мама!!!
Он снял с крылатой лошади Мариат и взял её на руки, увидев, что она ещё дышит. Есть шанс спасти её.
— Я не дам тебе умереть…
На полотне чёрного космоса, где горят алые точки, показались белые светлячки, что направляются к планете Тёмных… они идут за жизнью Предателя.
Баркот резко подбежал к дыре в поверхности планеты, и прыгнул во тьму.
Картинка реальности изменилась. Теперь я следую за Баркотом по этажам подземелья. Он бежит изо всех сил. Его ноги дрожат, а изо рта вырываются чёрные слюни.
Баркот рухнул на колени, резко положил Мариат на каменную тропу и отвернулся. Из его рта вырвалась не рвота… а чёрная кровь, что источает пар, и в ней виднеются… кусочки плоти.
— Что?… — онемел мужчина.
Его чёрную кровь словно посыпали яркими белыми блёстками… что вмиг начали затухать.
— Не… не может быть… — затряслась нижняя губа Баркота.
С верхних этажей раздался грохот, и звук шагов. Баркот резко поднял на руки свою мать и побежал
