Фантастика 2025-140 - Алекса Корр
— Какой?
— Не важно. Хоть столовый. Будет больно.
— П-потерплю, — Дикарь поморщился, когда Карраго надавил на плечо. — Б-больно… в-вырезай…
Нож у Винченцо нашелся, обычный вполне, в меру острый. Впрочем, Карраго провел пальцами по лезвию, выпрямляя и заостряя его. Затем, примерившись, сделал крестообразный надрез, от которого Дикарь дернулся.
— А теперь… держи его. Миара, ты тоже. Но не переставай подпитывать… сейчас… вдыхаешь и на счет три я выдавлю… раз, два…
Он все же заорал.
Громко.
И дернулся было, и как-то умудрился вывернуться из рук. Винченцо полетел на пол. Миара отпрянула, впрочем, устояв на ногах, как и Карраго, который подошел и просто ткнул сзади в основание черепа. После чего Дикарь застыл.
И покачнулся.
— Вот так… — Карраго подхватил его под плечи, и тело мягко опустилось на ложе.
— А сразу нельзя было? — Винченцо увидел камень. Помнится, тот был поменьше. Да и не в размере дело. Маг наклонился и, вытащив второй нож, подвинул камень поближе. Затем дернул рубаху, чтобы сползла на плечо, накрыв руку тканью, и после уж решился поднять камень с пола.
Крови, к слову, на полу не осталось.
Ни капли.
И та, что коснулась рубахи, впиталась в белоснежную ткань. А потому Винченцо с чистым сердцем просто-напросто отер камень.
Определенно, тот, что он отдавал Дикарю, был куда меньше. Раза в два точно, а может, и во все три. Форма… неправильная, в одной части камень будто вздулся, в другой — истончился. Цвет снова нехарактерный, темный, в черноту, разве что прозрачность сохранилась.
— Ему определенно легче становится… — пробормотала Миара. — Но силы тянет…
— Мы вот! Тут… — мальчишка-барон отвлек от мысли, несомненно, важной.
Исключительной даже мысли.
— Успели, да?
— Успели, — Винченцо сжал то, во что превратилась Слеза неба, в кулаке. И пальцы кольнуло силой, чуждой и… неприятной. Надо бы положить, но… в треклятом балахоне карманов не было.
Как может нормальный человек без карманов обходиться?
Древние, чтоб их.
Сумку взять надо бы. И поискать нормальную одежду.
Мысль окончательно исчезла в недрах разума, и Винченцо вернулся к реальности. В ней был Джер с мальчишкой-наемником, и какая-то белая доска, парящая в воздухе.
— Сюда надо положить, — пояснил Джер. — Она подстроится… но тут нарушена эта… позици-о-нирование.
Произнес и выдохнул.
— Она тут внизу не идет, а там наверху дойдет… надо будет дотолкать.
Что ж, парящая доска, пусть не из дерева, но из металла, крашеного в опостылевший белый цвет, вполне себе альтернатива носилкам.
— Миара, если переложу, ничего там не повредится? — уточнил Винченцо на всякий случай.
— Нет, — она покачала головой. — Ему лучше, но… все равно. Мы не вытянем. Силы уходят, но почти ничего не меняется.
— Система говорит, что состояние стабильное… слушай, система предлагает расширить тебе доступ. Согласно текущей ситуации ввиду отсутствия… чего-то там… как понимаю, других таких, как ты. Ты как?
— Если в мозги не надо всовывать иголки или еще какую хрень, то давай, — Миара встряхнула руками. — Ну что встали? Перекладывайте! Я не уверена, что сил моих хватит, чтобы эту стабильность продлить надолго… Винченцо! Хоть ты не беси… и вы двое, придержите эту штуку, чтобы не рухнула…
Не рухнула.
И не перевернулась, как Винченцо подспудно ожидал.
Дикаря получилось переложить с первого раза. Белая доска чуть просела, принимая вес, затем внутри раздалось гудение, что-то мигнуло, и она вытянулась в стороны.
А сверху появился купол.
— Что за…
— Система считает необходимым изолировать… в общем, лучше его все-таки в медотсек доставить… ну, побыстрее, — Джер почесал один из шипов-отростков. — Тут, если так, недалеко… давай, раз-два и толкаем… побежали.
Побежали.
Оказалось, что белоснежные хламиды без карманов и для бега не особо годятся. Штаны норовили съехать, полотнища ткани обвивали тело, сползали и не отпускало ощущение, что еще немного и Винченцо вовсе без одежды останется. Но побежали.
— Вин, — Карраго позволил себе отстать. Он окликнул не сразу, только за поворотом, на котором мальчишки отпустили доску, и она продолжила движение сама. — Винченцо… п-погоди… п-пожалуйста. Староват я стал для бега. Покажи.
— Что?
— То, что ты припрятал. И не делай вид, будто не понимаешь. Я видел… то, чем она стала. Маленькая прекрасная слеза неба…
Наверное, можно было бы соврать.
Сказать, что выронил.
Потерял.
И вообще…
Но Винченцо молча раскрыл ладонь. Слеза неба не исчезла, и не растаяла. Она лежала черным зернышком неизвестного растения.
— Может, позже? — Винченцо посмотрел на светящуюся полосу, что пролегла по полу, указывая, куда надо идти.
— Позже… с определенного возраста начинаешь понимать, что позже может и не быть, — Карраго разогнулся и прижал рукав к носу. — Сейчас… дела не стоит откладывать. Мир полон… неожиданностей. Далеко не все они приятны.
— Знаете, что это?
— Позволишь?
Камень упал в подставленную ладонь.
— Я слышал о таком, вернее читал… когда-то давно, когда Город не воевал с мешеками…
— А такое было?
— Было… впрочем, вряд ли кто об этом помнит. От мешеков и получили первые слезы неба, — Карраго ногтем перевернул эту на другой бок. — Форма не совершенна. Её бы огранить. Чем больше количества граней, чем идеальней они сами, тем больше силы способен вместить камень. Так вот, в той же рукописи было упоминание о черных слезах неба, которые якобы вмещают в себя душу.
— Разве…
— В старых рукописях много преувеличено. А порой и вовсе… скажем так, многие вещи, недоступные разуму писавшего, объясняются высшей волей, божьим провидением, и так далее… душа или нет, но там говорится, что силы черная слеза способна вместить куда больше обыкновенной.
— Насколько…
— «Ежели взять сотню раз по сотне камней, то и того будет недостаточно, чтобы наполнить один проклятый, с маковое зерно величиною…». Впрочем, — Карраго убрал руку. — Так что постарайся не потерять.
Винченцо постарается.
— «Только же сила та волею богов противна естеству человеческому, — продолжил Карраго, поправив переносицу пальцами. От этого голос его сделался слегка гнусав. — 'И проклят будет тот, кто пожелает пользовать её, сколь бы ни благи были его намерения. И душа его, исторгнувшись из тела, подчиниться камню, а безумие овладеет разумом»… за точность цитаты не ручаюсь, но как-то так.
Появилось желание камень все-таки потерять.
— Но говорю же, это преувеличение.
