Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин
— Есть. Целый взвод тренированных бойцов.
— Сколько конкретно бойцов?
— Человек пятнадцать. Все профессионалы своего дела: или бывшие военные, или наемники. Настоящие звери, не знающие пощады. Говорят, что их специально опаивают зеленухой.
— Чем опаивают? Зеленкой? — встрял Циклоп.
— Не зеленкой, а зеленухой. Это такой чудодейственный эликсир, наделяющий всех, кто его выпил, нечеловеческой силой.
— Чудодейственный эликсир? — давясь от смеха, переспросил мутант.
— Ну да, чудодейственный эликсир, — ответил Яков, словно речь шла о персиковом пунше.
— А откуда такое название? — уже без тени иронии спросил мутант.
— Зеленуха?
— Ну да.
— Из-за цвета. Зелененький он.
А потом пыжа как прорвало. Он затараторил с такой скоростью, будто хотел вдоволь наговориться перед великим молчанием:
— Охрану бугра возглавляет Адольфо Герра по кличке Чучельник. Тот еще fiulo***! На Земле Чучельник владел элитным охотничьим клубом с лучшими охотничьими угодьями в Системе. Вот только охотились там не на диких зверушек, а на живых людей. Богатенькие буратины отваливали огромные деньжищи за участие в таких сафари. Доходило до того, что эти извращенцы заказывали чучела своих охотничьих трофеев. Их Чучельник мастерил собственноручно. Он был заядлый таксидермист, отсюда и кличка. А еще он умел делиться. Исправно отстегивал фараонам их долю, а они закрывали глаза на его темные делишки. Так продолжалось до тех пор, пока однажды Чучельник не перешел дорогу одному отставному оперу. Филимонов его фамилия. Этот Филимонов уже много лет был вдовцом и один воспитывал дочь-подростка. А та была настоящая оторва. Якшалась с дурной компанией, сбегала из дома. Ох, и намучился он с ней! А она покуролесит, и прощенья просит. Филимонов был мужик суровый, но в дочери души не чаял. Все ей прощал. Но в тот раз загуляла она капитально. Двое суток дома не появлялась. Папка всю округу облазил, фараонов на уши поднял — толку ноль. Но он не опустил руки, а наоборот, еще серьезней занялся ее поисками. Скоро Филимонов вышел на след похитителей. Этот след вел к Чучельнику. А дальше все было, как в крутом боевике: он позвал на помощь своих однополчан, таких же отставников, и все они вместе нагрянули в охотничий клуб. Заваруха была знатная! В живых тогда остались только двое: Чучельник да Филимонов. Вот только жизнь опера перевернулась с ног на голову и никогда не будет прежней. Бедняга тронулся умом, когда увидел в комнате с охотничьими трофеями чучело головы своей дочери. А Чучельник вышел сухим из воды. Когда началась бойня, он спрятался в потайной комнате и просидел там до окончания резни. Влиятельные клиенты клуба сделали все, чтобы эта история не выплыла наружу, а Чучельника услали с глаз долой, на Сиротку.
— Далековато... — заметил я.
— Это верно. Но Чучельник сам выбрал место своей ссылки. После бойни в охотничьем клубе он сильно запараноил. Боялся мести от родственников жертв. Вот и выбрал такое место, где его уж точно никто не достанет.
Я тогда не особо поверил в эту диковатую историю, и кто же знал, что все это окажется правдой. Но я немого забегаю вперед, поэтому вернемся к хронологии событий.
— Это все? — строго спросил Комендант.
Яков кивнул.
— Тогда спешу тебя обрадовать, мешок с кишками, твоя рана сущая царапина, будешь жить, — объявил голем.
— Какая, к черту, царапина?! Яков весь кровью изошел! — завопил пыж.
В ответ Комендант поднял с земли какую-то грязную тряпку и бросил ее раненому.
— Вот. Перетяни рану. Кость не задета, так что считай, ты в рубашке родился.
Яков неохотно поднялся с земли и занялся перевязкой.
— Какие же вы все-таки свиньи, нельзя же так издеваться над беззащитным раненым человеком, — укоризненно сказал он.
В ответ Комендант залихватски покрутил в руке мачете и произнес:
— Ты меня благодарить должен за то, что я из тебя сведения обманом выбил, а не пытками. И капеллану тоже спасибо скажи, это он меня надоумил.
Избежавший смерти прищурился и впился злобным взглядом в лицо отца Никона.
— А вам, отче, должно быть стыдно. Вы, служитель божий, сговорились с бездушным големом, чтобы страдальца обмануть. Ай-ай-ай, как нехорошо! — прохныкал он и стал зубами затягивать узел на повязке.
Наверное, мы бы еще долго слушали его нытье, но тут начался второй акт действия под названием «Час от часу не легче». Откуда-то послышался тяжелый нарастающий гул. Он был похож на звук приближающегося камнепада и не сулил ничего хорошего. В моем мозгу зажглась тревожная лампочка, а глаза сами устремились на вездеход. Предчувствия меня не обманули, поверженный «Полкан» дрожал, как испуганное животное. Значит Гуччи в этот раз оказался прав и теперь нам не избежать взрыва водородного движка.
— Сейчас рванет! — заорал я, тыча пальцем в вездеход, из которого уже вовсю валил черный, едкий дым.
— Слушай мою команду! Все на выход! Быстро! — молниеносно распорядился Комендант.
Яков хотел было что-то возразить, но голем схватил его в охапку и, бросив на ходу: «Все за мной! Поторапливайтесь!», скрылся из виду.
И тут случилось то, чего я ожидал меньше всего.
— Вы идите, а у меня тут дело еще есть, — тихим голосом сказал Циклоп.
Мы с отцом Никоном с удивлением вылупились на мутанта.
— Какое такое дело? — спросил я.
— Моя «Герда»... Она где-то тут, я должен найти ее... — промямлил Циклоп.
— Какая, к черту, «Герда»? Ты в своем уме?
Циклоп ничего не ответил. Он повернулся ко мне спиной и куда-то решительно направился.
В такой ситуации медлить было нельзя, поэтому я одним прыжком подскочил к мутанту и крепко врезал ему кастетом по затылку. Циклоп изумленно хмыкнул и осел бесформенной кучей.
— Отличная работа, сын мой! — похвалил капеллан.
Мы взяли бесчувственного мутанта за руки и за ноги и поволокли к выходу.
Ох, и тяжелый он был! Просто жуть.
* Иди к черту! (рато.)
** Проклятье! (рато.)
*** мерзавец (рато.)
XI. Буря и натиск
Громкий взрыв, от которого содрогнулась земля, поставил жирную точку в истории Цирка. Нам повезло, что здание было сделано из лунного бетона, способного выдержать даже ядерный удар. И поэтому стены не разлетелись на куски, а аккуратно сложились, как карточный домик. «Хлоп!» — и все.
Обессиленный, но счастливый, я наблюдал за тем, как рушится Цирк, и думал: «До чего же, черт возьми, приятное зрелище!». Единственное,
