"Фантастика 2025-140". Компиляция. Книги 1-30 - Алекса Корр
Миара нервно дернула плечом.
- Возможно, я вовсе ошибаюсь, но… Карраго как-то упомянул, что Древние обладали удивительными способностями. Но это тоже могло быть случайностью. Кто не задумывался о том, что у них было? У Древних? Он пытался меня привлечь, но тогда отец счел меня слишком ценной. И запретил.
Она посмотрела на Винченцо.
- Ешь.
- И ты.
- Я уже.
- Еще ешь, - он подвинул поднос. Помимо мяса на нем нашлось место хлебу, сыру и паре слегка мятых яблок. – Ты выглядишь истощенной.
- Кто бы говорил, - она вцепилась в яблоки. – Карраго пытался меня купить. То есть, взять в жены. И знаю, что отец думал над его предложением. Долго.
- Но отказал.
- Ему обещали нового целителя. Обученного. Взамен меня. И одного из моих будущих детей.
- Он отказал, - жестче повторил Винченцо.
- А Карраго в достаточной степени самолюбив, чтобы запомнить…
- Если ты думаешь, что все вот это – ради тебя, боюсь тебя огорчить.
Кривоватая усмешка. И грязь на щеке, то ли засохшей крови пятно, то ли сажи.
- Не огорчишь. Я сама понимаю. Я – скорее возможность. И дополнительная выгода. Но… что им на самом деле нужно? Думал?
- Думал, - признался Винченцо. – Девочка уверена, что барон нужен. Вернее, его кровь. Хотя тоже не понятно. Он обычный человек. Да, со слабым даром, который спит. Но если и пробудить, то все равно… затевать вот это? Регалии? Они приняли мальчишку, но… толку? Что они могут?
- Возможно, что-то и могут, - она оставила надкушенное яблоко. – В любом случае, нам есть у кого спросить. Надо лишь дождаться, когда эта сволочь появится. Спорим, дня через три-четыре?
- Почему?
- Если он начал эту эпидемию, то он, возможно, знает, как её прекратить. А люди, которым дадут надежду… они все сделают.
И это пугало.
А еще то, что Винченцо категорически не понимал, на чью сторону встать в этой, грядущей войне. Если, конечно, ему вовсе предоставят выбор.
Миара ошиблась.
Не три – семь.
Семь поганых дней. И с каждым мертвецов становится лишь больше, как и зараженных. Вой. Крики. Черный дым, что стлался по двору.
Дров не хватало.
То есть, они еще были, но Такхвар тихо заметил, что не так уж и много. Лето ведь. Кто будет готовить дрова летом? Так, чисто для кухни.
Пришлось самому.
Люди… люди держались в стороне. Прятались. Не от Винченцо, отнюдь. От болезни. А вот крысы откуда-то повыползали. И вид серой твари, что устроилась посеред двора, вдруг вызвал прилив ярости.
- Чуют они, - сказал Такхвар, проводя руками по лицу. – Что зараза. Вот и лезут. Дохнут и лезут.
Тела складывали рядышком. Женщины. Мужчины. И мужчин больше, а вот детей, к счастью, почти и нет. Наверное, там, в забытьи, что-то с ним произошло, если Винченцо утратил свое обычное спокойствие. Мягким становится. Или… всегда таким был?
Никчемным.
- Отойдите, - велел он Такхвару и паре стражников, которые повсюду сопровождали старика.
Из стражи слегли трое.
Теперь заболевших сносили в зал, со стен которой убрали щиты и оружие. Столы тоже сдвинули к стенам, а на полу уложили солому.
В камине Миара варила настои. Смысла в них особого не было, но… люди верили. Смотрели на котлы и верили. А потому она продолжала тратить время.
Побледнела.
Осунулась. Почти не спит. Впрочем, как и Винченцо. Нет, не из-за болезни. И не из-за тех, которые все еще продолжали цепляться за надежду. А потом, когда она иссякнет, на кого они обратят свой гнев? Впрочем, гадать нечего.
Купол пытались пробить.
И пытаются.
Рабы, выпущенные на свободу – держать их стало опасно - в первую же ночь устремились к воротам. То ли не знали про купол, то ли надеялись отсидеться там. Препятствовать им не стали, но когда рабы ушли, то ворота заперли и мост подняли. И люди остались там, снаружи, где виднелись остатки лагеря.
Своих людей Винченцо отправил к границе купола, големов с ними же. Наемники, кто поумнее, тоже отступили, присоединились в надежде, что близость к слугам рода Ульграх как-то защитит. Но кое-кто и остался, то ли не способный осознать опасность, то ли, напротив, всецело понимающий, что граница – это не спасение.
Главное, ворота держали запертыми.
А люди… что ж, какая разница, где умирать?
Винченцо поднял руки, выпуская и гнев, и боль, казавшуюся такой чужой. Стена пламени поднялась над мертвецами. Теперь поддерживать. Тела придется жечь пару часов, люди – материал неподатливый. Но лучше так, чем если к чуме добавится иная зараза.
- Пусть будут к ним милосердны боги, - тихо произнес Такхвар.
- Ты еще веришь в милосердие богов?
- Нет. Но надо же на что-то надеяться? – он потер грудь и пожаловался. – Иногда опять болеть начинает.
- А она что?
- Сказала много в голове. Она… она держит баронессу.
Винченцо кивнул. Пожалуй, в это можно было поверить, иначе как объяснить, что баронесса де Варрен была все еще жива? Она почти все время спала, просыпаясь лишь для того, чтобы выпить пару ложек бульона и очередную порцию лекарства.
Миара даже решила было, что именно в настойке дело, но… другие, кто получал её, умирали, пусть и без боли. И это тоже было много.
Огонь поднимался к небу.
Чистое.
Синее.
Только по ночам вспыхивает падающими звездами, поторапливая. Он бы и рад поторопиться, но…
Вдох. Выдох. Спокойствие. Его ведь учили, оставаться спокойным. Честь рода Ульграх… отец, наверное, в гробу ворочается, как все получилось. Ничего. Сам виноват.
Только он и виноват.
Отбросить мысли. И от запаха отрешиться. Пусть пламя и белое, но запах никуда не исчезает. Дышать приходится им и к вечеру Винченцо начнет задыхаться. Но это к вечеру. Тогда же на выжженные черные камни лягут новые тела. И утром все повторится.
И будет повторяться раз от раза.
А потому рев трубы, разорвавший тишину, стал едва ли не благословением. Хотя, какое, на хрен…
Винченцо стряхнул пламя с рук. Догорит. Пусть и не дотла, но от костей вреда не будет.
- Небось, ваши, - буркнул Такхвар недовольно.
- Почему?
- А кто еще? Рабы? Они вона…
В
