Фантастика 20254-131 - Константин Викторович Плешаков

Наш новый директор советского хозяйства то ли шефство установил над близлежащей военной частью (причем немаленькой, там даже спецполигон для различной техники присутствовал), то ли наоборот — они взяли под опеку нашу Петропавловку. Как бы то ни было, взаимодействие этой воинской части и нашего совхоза ширилось и углублялось, выражаясь лексиконом Миши Конвертика (на данный момент — генерального секретаря РСФСР). Солдаты срочники осенью помогли с уборкой урожая, ну а наше руководство помогало разнообразить рацион бойцов, и это не считая установившихся горизонтальных связей. Я всё бредил идеей установить неформальные отношения с каким-нибудь вороватым прапорщиком, дабы под шумок распада СССР — разжиться стрелковым оружием, а в идеале — и не только. Правда, все эти мои мечты натолкнулись на серьезное сопротивление как со стороны Андрея, так и Равиля. Хорошо ещё, что деду не нажаловались, у которого я самогон для будущего обменного фонда втихаря коммуниздил…

Самогон изъяли, мне сделали строгое внушение, чтоб самодеятельностью не занимался, а в качестве утешения — взяли на стрельбище в составе организованной группы молодежи, из состава сельского военно-патриотического клуба. Развели, как пацана, а я и повелся! Повторилась та же ситуация, как с охотой: вместо романтики, стрельбы и баек у костра — грязная работа по разделыванию туши лося, а затем — перетаскивание мяса. Так и тут — привезли на стрельбище, выдали саперные лопатки и заставили отрывать индивидуальные стрелковые ячейки. А на дворе — конец ноября, земля подмерзла, со всеми вытекающими…

Ладно, с горем пополам отрыли эти ячейки, затем инструктаж, очередная проверка на знание сборки-разборки автомата, и наконец выдали цинки с патронами — набивать рожки. Два обычных, трассер, опять два обычных и снова трассирующий. Дернул же меня черт похулиганить и набить один из магазинов только трассерами, пока на меня внимания не обращали, под шумок. Ну и надо было сдержаться, а я первым же магазином зарядил этот и выпустил очередь не в мишень, а в сторону леса — прямо в отчего-то засохшую елку, ярко выделявшуюся на фоне остальной зеленой хвои бурой желтизной. Или сосна это была?

В общем: дерево горит, сержант, ответственный за работу с молодежью — орет, а через полчаса я чищу картошку возле полевой кухни, вместе с несколькими другими провинившимися до наряда на кухне солдатами-срочниками. Отлично съездили, к весне ещё намечается подобное мероприятие, нельзя такое пропустить! Сержант тогда же проницательно заметил, что тяготы воинской службы — совсем не для меня, особенно в мирное время: с гауптвахты вылезать не буду.

А вот чего я хочу от жизни — с этим сложно, прямо до сдвига по фазе. Всю жизнь себя считал гуманитарием, прямо с пятого класса, как с алгеброй не заладилось, так и решил, что точные науки — это не мое. А начиная с лета, как стал разбирать точные науки с Леной, дело не просто с мертвой точки сдвинулось, а пошло в гору. Может, в финансисты податься? Или в нефтянку, да и в строительстве неплохо зарабатывают, смысла идти по уже пройденному пути не видел. Не для того мне жизнь, вернее, сисадмин ноосферы, второй шанс дал, чтоб его бездарно использовать на повторение пройденного.

— Знаешь, Равиль, перед тем, как сюда попасть, мне один хохол щирый комплимент сделал, написал, что я — ублюдочный рашист и сталинист, а от войны испытываю радость и воодушевление. А так как мне ещё восьмой класс надо закончить, потом ещё два года отмучиться, думать я буду потом, куда пойти, куда податься. В армию, в органы или вообще в дезинсекторы, бороться старыми проверенными методами не только с насекомыми, но и остальными паразитами!

— Ты же вот только недавно шипел на Сталина с его драконовскими методами в отношении крестьян? — Вот ведь память у Равиля, ничего не упускает! — Тебя послушать, так во всей истории России нормальных правителей не было, кроме Ивана Грозного?

— К Иосифу Виссарионовичу у меня претензий минимум, — от этакой сентенции Равиль аж захохотал, но я его смехуёчки проигнорировал и продолжил. — Правильно всё делал, за исключением того, что опять все эти достижения за счет простого русского народа и других коренных этносов страны. А как прижало усатого, сразу и про русский народ вспомнил, и про великую историю империи, и про героев былых времён. Ты статистику знаешь, как народы Средней Азии во Второй мировой воевали?

— Да я и без статистики представляю, — помрачнел мой куратор. — довелось воочию наглядеться… Хотя всех под одну гребёнку не стоит, и у нас нормальные парни были.

— Исключения лишь подтверждают правило! Да и судят по народу не по его самым достойным представителям, а по тем, кто на виду. А к нам сейчас таких завозят и паспорта раздают, мама дорогая! Это вы сейчас живете в парадигме, что все люди братья и граждане одной страны, а у нас эти тожероссияне у себя на родине учатся по своим учебникам, и с детства им объясняют, что Россия веками угнетала их предков, высасывая все соки и ресурсы, вначале во времена Российской империи, потом при СССР. А за тридцать четыре года, как не стало советской власти, все эти бывшие республики в такое пещерное средневековье скатились, если судить по тем его представителям, которых к нам завозят.

— Ты не наговаривай, у нас тоже таких хватает! — Неожиданно обиделся Равиль. — В учебку таких, прости господи, чурок привозят, что они не только разговаривать по-русски не умеют, так и что такое зубная щетка не знают! Ну и насмотрелся, как у них дела делаются, там же без барашка в бумажке ни одного вопроса не решить, особенно если за пределы годов выбраться… А про войну, знаешь что я тебе скажу, сам скучаю. Там всё просто и понятно было: вот враг — вот друзья-сослуживцы. Но вот для страны своей войны не хочется, ты просто не знаешь, что это такое, Вань, так что мысли об этом лучше выброси из головы

— Подожди, Равиль, совсем скоро и афганскую войну осудят, как безответственное моральное и политическое деяние. Причем свои же депутаты, с полного одобрения Меченного. И войска выведут, а затем через одиннадцать лет туда зайдут американцы, как к себе