"Фантастика 2025-140". Компиляция. Книги 1-30 - Алекса Корр
- Жив.
- Хорошо. Пригодится. Как же это все не вовремя…
- Чума?
- И она тоже. Теперь пока не снимут купол, из замка не выехать. Твоя мелкая расстроится.
- Переживет.
- Не знаю, - она протянула руки. И Миха полил. Вода потекла тонкой струйкой, расползаясь по коже. – На самом деле это похоже на то, что я читала. И не похоже. Первые протоколы не сохранились.
- Как?
- А я откуда знаю? Просто не сохранились. Так, единичные бумаги. Статистика большей частью. Еще воспоминания одного очевидца, но им особо веры нет, вообще имеется мнение, что они – фальсификат.
Миара зачерпнула из горшка желтой пасты и принялась тереть кожу.
На мертвеца, распластанного на столе, Миха старался не смотреть лишний раз. Все-таки одно дело лягушек препарировать, и совсем другое – человек.
- И это тоже как-то странно. В Городе хорошие архивы. Есть общие, Совета магов, а есть родовые. В наших хранятся списки рабов, купленных триста лет тому, но ни одного более-менее внятного рассказа о чуме. Раньше я как-то и не задумывалась.
Она отряхнула руки и повернулась к мертвецу.
- Про баронства тоже… списки есть, заметки отдельные, но кому интересно, что там в баронствах происходит. Однако теперь понимаю, что это не совсем нормально. Её ведь должны были как-то изучать. Искать… если уж признали настолько опасной, что заключили общий договор. А так, пара листов исследований. И единственный цельный трактат, так и называется, «Красная чума». Там, собственно, все случаи и упомянуты. Просто перечислены и все. А еще размышления о сути, вот то, что к силе она почти не восприимчива. Некоторые рецепты укрепляющих отваров. Надо будет, чтобы занялись, там все просто, но травы… хотя запасы просто обязаны быть. Или нет?
Мира повернулась к столу.
- Смотри. Я читала протоколы вскрытий. Правда, всего три, и это мало… очень и очень мало. Но в них указывалось, что мозг почти не имел повреждений. Тебя не стошнит? – уточнила она.
- Не должно, - Миха сглотнул слюну. – Я ничего не понимаю в этом. И… просто послушаю.
Возражать она не стала, снова отерла руки.
Вздохнула.
И призналась:
- Не люблю мертвецов.
- Слушай, - мысль была не самой своевременной. – А если его поднять? Как того?
- Не выйдет. Во-первых, не совсем мой профиль, а Вин сейчас и себя с трудом поднимает. Во-вторых, мозг сильно поврежден. Даже если получится дозваться, то говорить он все равно не сможет. Так о чем я? Вот, - она сунула руку в разверзтый живот и потянула. – Кишечник поражен по всей длине, но наибольшее количество язв в первой трети. Желудок же почти цельный, так, единичные кровоизлияния.
Миха заставил себя отвести взгляд.
Он никогда не хотел стать врачом.
- Печень. Одна часть её буквально сгнила, а другая вот… - ему попытались сунуть в руки тазик с упомянутой печенью.
- Извини, но, - Миха попробовал было отступить. – Я как-то печень жареной предпочитаю.
- Эту жарить не советую, - тазик вернулся на стол. – Почки то же самое, одна почти расползается в руках, другая целая. Работает. Сердце… и главное не понятно!
- Что?
- Все! – она потыкала в сердце, для которого нашлась отдельная миска. – Почему так? Разные органы? Я думала про кровь, но печень одинаково или почти одинаково снабжается во всех её долях! И мышцы, вот слева они более поражены, чем справа. Кости… два ребра у него настолько мягкие, что я их руками смяла. А еще два хрупкие до невозможности. С одной стороны. С другой все как раз и хорошо. Для болезни это ненормально!
- А для проклятья? – Миха отошел от стола, пока ему не всучили огромное блюдо, в котором медленно оплывал жиром мозг.
- Для проклятья… сложно сказать. Но если допустить, что это проклятье, тогда да… чем ближе человек к его источнику, тем сильнее поражается. Или, если брать человека в сумме, то организм. Да и в целом поражение будет неоднородным. Скажем… скажем, если он носил источник проклятья… какой идиот будет носить на себе источник проклятья?
- Тот, который не знает, что ему вручили? – предположил Миха. И отступил еще на шаг.
- Не смей сбегать! И где Ирграм? Он хотя бы не станет падать в обморок.
- Я не падаю.
- Не ты… так вот, тогда да… поражения с одной стороны, - она подошла к телу и провела пальцем по носу к груди и замерла над дырой в ней. – Слева? Он носил это… у сердца? И отсюда воздействие… нет, тогда причем печень? Или все-таки сперва сердце, а потом по крови… нет, тогда печень была бы поражена равномерно, а здесь скорее обратная картина. Не уходи. Мне легче думается, когда вот так. Можешь даже сказать какую-нибудь глупость. Это тоже помогает.
- Баронесса могла попасть под проклятье?
- Вполне. Если источник был с ним. В нем? Иногда используется и такой способ, хотя весьма ненадежен. Все же плотная структура куда привычнее… скорее уж речь о совместимости.
И снова пальцем ткнула в дыру.
Прикрыла глаза.
- Нет, это не проклятье. От проклятий все равно остается след. Воздействие. Сила, которую можно уловить. Даже когда капля, но и каплю можно найти, зная, что искать. Я знаю. И не нахожу. Но… и источника заразы я тоже не ощущаю. Странно. Об этом упоминалось, но как-то… вскользь.
- Ты не можешь не тыкать пальцами в него?
- Могу. Но почему?
- Неприятно.
Она слегка пожала плечами и палец вытерла.
- На нем зараза.
- Я маг… хотя тоже вот. Проклятья, к слову, куда с большей эффективностью воздействуют на магов. То есть не совсем так. Сила защищает. От болезней. От проклятий стихийных. От многого. И есть мнение, что защита эта имеет естественное, природное происхождение, но впоследствии может быть усилена осознанным развитием дара. Её и усиливают. Так вот, к примеру, обычное проклятье меня не заденет. Оно как бы… соскользнет? Развеется? Однако если использовать особое, на крови, допустим, оно подействует. И не просто подействует. Многие проклятья обращают силу мага против него самого. Поэтому и запрещены.
Издали мертвец не казался таким уж страшным.
- Если это и не проклятье, и не болезнь, - мысль, которая вертелась в голове Михи, оформилась. – Может, наоборот? Если это и болезнь, и проклятье? Допустим, кто-то взял болезнь и усилил
