Фантастика 2025-56 - Сергей Сергеевич Мусаниф
Место, свободное от насилия, ага.
За дверью послышались тяжелые, грузные шаги, а потом эту самую дверь кто-то попытался выбить ногой. Стоит отдать должное строителям, которые возводили здание для «Континенталя» — с первого раза у него ничего не получилось, а когда он предпринял вторую попытку, не только выбив замок, но и выломав часть косяка, я уже была готова.
В смысле, дотянулась до пистолета.
Даже если бы мне на самом деле было шестнадцать лет, с моей стороны было бы великой глупостью думать, что какой-то неизвестный мне субъект пытается ворваться в мой номер с мирными намерениями, и мне будет достаточно с ним поговорить, чтобы он осознал свою ошибку и отправился восвояси. Но мне было уже не шестнадцать, и у меня сработал какой-то странный, доселе мне незнакомый рефлекс.
Как только в проеме двери обрисовался контур фигуры человека с оружием в руках, я дважды в него выстрелила, и он вывалился обратно в коридор, упав на спину.
Я спрыгнула на пол и спряталась за кроватью. Конечно, кровать — слабая защита от пуль, и если ребята начнут палить по мне всерьез, наверное, было бы разумнее прятаться в ванне, благо, она тут стояла чугунная. Но из нее очень плохой обзор, и весь сектор стрельбы перекрыт сантехническим фаянсом.
Павшее тело оттащили в сторону, и в номер попытался протиснуться следующий нападающий. Он был куда осторожнее первого, в смысле, не шел в полный рост, а крался на полусогнутых, но ввиду его довольно внушительных габаритов разницы я никакой не заметила. Следуя хорошей традиции, я влепила в него две пули, он выстрелил в ответ, и дробь из его ружья проделала несколько дырок в занавеске за моей спиной. Правда, если бы он хотел попасть в меня, ему следовало бы целиться метра на полтора ниже.
Чувак упал на четвереньки и пополз из номера. Видимо, я в него все-таки попала.
Чьи-то руки подхватили его еще в дверном проеме и вытащили в коридор. Я выстрелила сквозь стену, целясь в воображаемый силуэт этого третьего парня, но стены тут были толстые, и пуле таки не удалось ее пробить.
Некоторое время ничего не происходило, но судя по доносящимся из коридора звукам, нападающие никуда не делись.
Но и не спешили ничего предпринимать.
Тогда я подумала, что время работает на меня, что надо еще немного подождать, и сюда явятся разъяренные отельеры с руками по локоть в крови, и что они устроят нападавшим веселую жизнь, а мне за доставленные беспокойства, может быть, банный халат и тапки разрешат оставить. Я выстрелила еще раз, просто для острастки, и чтобы они помнили, что соваться сюда не стоит.
И сразу же пожалела об этом, потому что сообразила, что запасного магазина у меня нет, а из имеющегося я уже расстреляла почти половину патронов, и боеприпасы стоило бы экономить. Правда, чуваки в коридоре не могли знать, что у меня нет запасного магазина, а значит, не будут чувствовать себя в безопасности даже тогда, когда у меня на самом деле все кончится.
Интересно, на что они вообще рассчитывали, когда пытались ворваться сюда вот так запросто? Что я заплачу и подниму лапки кверху? И тут в мои апартаменты влетела граната со слезоточивым газом. Оставляя за собой дымный белый шлейф, она упала на ковер и пару раз крутанулась на месте перед тем, как окончательно замереть и выпустить в мир весь объем газа. Комната быстро заполнялась этой дрянью.
Я бы даже сказала, стремительно.
Я задержала дыхание и выстрелила в окно, чтобы впустить в комнату хоть немного свежего воздуха. Чертово стекло оказалось пуленепробиваемым, и пуля с противным визгом срикошетила вглубь комнаты. Хорошо хоть, в голову мне не прилетела, с моим-то везением.
Глаза уже начинали слезиться, перед взглядом все расплывалось, и я поняла, что песенка моя почти спета.
Через пару мгновений я стану настолько хреновым стрелком, что не смогу попасть даже в стену амбара, находясь внутри этого самого амбара. Приложив бесполезную правую руку к животу, и выставив руку с оружием куда-то в сторону двери, я метнулась в ванную комнату, но зацепилась ногой за край ковра и рухнула на пол.
От удара (и по большей части от неожиданности, наверное) я выдохнула весь запасенный в легких воздух. А потом, чисто машинально, вдохнула.
Результат был ошеломляющий и почти мгновенный. Я закашлялась, а слезы хлынули потоком не только из глаз, но и из других отверстий моего тела, для этого, казалось бы, совсем не предназначенных. Видимость упала практически до нуля, я могла различать только какие-то цветовые пятна.
Но пистолет я не выронила. Когда одно из цветовых пятен продемонстрировало способность к передвижению, я начала стрелять в его сторону. Правда, совершенно безрезультатно.
Встать я не успела, так и валялась на полу в луже собственных слез и соплей, и всем телом ощущала вибрацию пола, дрожащего от приближающегося ко мне противника. После каждого выстрела я чуть доворачивала кисть, стараясь угадать верное направление, и когда мне показалось, что враг уже почти рядом, и в упор-то я точно не промахнусь, сухой щелчок бойка сообщил мне, что в реальном мире патроны все-таки имеют обыкновение заканчиваться.
Тогда я попыталась пнуть его в лодыжку — если он человек, у него должна быть лодыжка, ведь у каждого человека есть лодыжка, но промахнулась.
А в следующую секунду мне на голову упала груда кирпичей.
* * *
Реджи открыл дверь, ведущую с лестницы в коридор четвертого этажа, и осторожно заглянул за угол.
На ковровом покрытии лежали несколько тел. Большая их часть принадлежала охранникам отеля, это было видно по характерной броне, но один труп при жизни предпочитал джинсовые комбинезоны и клетчатые рубашки, что выдавало в нем одного из людей Питерса.
Что ж, мысленно заключил Реджи, они все-таки не неуязвимы. Правда, тогда непонятно, почему их тела не усеивают нижние этажи. Неужели они смогли застать хваленую гвардию «Континенталя» врасплох? Всех гвардейцев до единого? Это противоречило бы закону вероятности и здравому смыслу в принципе, но кто знает…
Дверь в номер Роберты была распахнута, оттуда валил газ. Реджи направил в ту сторону оба своих пистолета и неторопливо, готовый в любой момент отреагировать на опасность, двинулся туда. Бальтазар Финч со своим старомодным обрезом в руках отставал от него на две шага и держался чуть левее,
