Фантастика 2025-49 - Василий Михайлович Маханенко
Глава 29
Другой
В три руки мы лечили Эйнара и Гархейма — над потерявшими сознание богами трудились я, Бон-я и Не моя Тиара. Уна сидела рядом на тёплой каменной плите крыши Зуртарна. Многие гости в тот момент были заняты исцелением раненых — из оставшихся в Зуртейне иномирцев только Рольф и Йоко не обладали нужными для этого умениями. Так что Бог Преданности стоял истуканом позади Ивана, колдующего над Мавией, а супруга Верховного Бога Истинной Терры слонялась без дела, с интересом исследуя Зуртарн.
Что же до Зуртейновских богов, то те, кто не нуждался в лечении, обессилено отдыхали, то и дело с любопытством поглядывая на гостей.
Но были двое, кто вообще не смотрел по сторонам. На коленях, застыв в объятьях друг друга, Кейн и Мара даже не думали отвлекаться на окружающий их мир. Некромант, скорее всего, ещё полностью не пришёл в себя. Ну а его зомби… Пожалуй, в тот момент для неё существовал лишь один мир, принявший форму черноволосого парня. Я был рад за неё. От всей души! И, возможно, где-то на задворках сознания надеялся, что Не моя Тиара сейчас решит сделать то же самое, что и Кейн-иномирец…
Однако я гнал прочь эту мысль. Я не хотел, чтобы эта Тиара умерла, чтобы другой я (пусть он и носит маску Бона) страдал так же, как и я. Я…
Да, мысль-то я гнал прочь. Но к собственному стыду осознавал, что воскресить Тиару ценой жизни иномирца — прекрасное решение. Но никто, кроме Кейна, на подобное не способен, как мне кажется.
— Ты поглядываешь на меня, то тоскливо, то как-то кровожадно, — подняв глаза от Эйнара, внезапно проговорила Не моя Тиара. — Твой друг Иван рассказывал нам про тебя и твоих спутников. И раз уж я не вижу здесь местной Тиары, стало быть, она… — девушка поджала губы и поморщилась. — Она умерла, верно?
— Верно, — сухо ответил я. — Спасла мир, закончив ритуал и убив Бона. Она знала, что с ней будет, когда ритуал завершится, а я нет…
— Стоп! — удивлённо воскликнул Бон-Я и повернулся к своей жене. — Речь о том ритуале, что ты провела в брачную ночь? Если закончишь его, умрёшь?
— Да, муж мой. Но не переживай, заканчивать его я не собираюсь. — Не моя Тиара тепло улыбнулась ему. Моё сердце пропустило удар, но через секунду я смог справиться с эмоциями.
— Послушайте, — обратила на себя внимание Уна, — раз уж вы затронули подобную тему, не расскажите, как так вышло, что вы оба сильные волхвы, но ты находишься, — указала она на Бона-меня, — в теле Бона?
Супруги кивнули, и Бон-Я взял слово:
— Вопрос понятен. Теперь стоит выяснить, где в историях наших миров начались расхождения. Скажите, у вас собиралась коалиция из Последователей Старика, Глозейска, Норидуэля, Мавии, Рюгуса и Гурь-Шуя с целью добыть скрытые в Лонгере частицы Зуртарна и Единства? — спросил он, глядя на меня. Я кивнул. — Вот и у нас тоже. Полагаю, в вашем мире во время битвы силы Рюгуса предали остальных, а ты, — указал он пальцем на Уну, — смогла как-то пробудить Бона, в итоге ты, — указал на меня, — потерял возможность управлять телом?
— Да, — с горечью проговорила бывший Отблеск Рюгуса, — всё так и было.
— Ну вот, собственно, перед этим этапом и случились кардинальные различия в истории наших миров, — спокойно сказал он и поспешил пояснить: — Во время битвы при Лонгере наша Уна смогла на несколько секунд преодолеть Контроль Рюгуса и рассказать о его планах. После этого она вдруг напала на меня, но вместе с Тиарой мы смогли её нейтрализовать.
— Напала? — переспросил я. — Из-за того, что снова стала полноценной Последовательницей Рюгуса и получила от него приказ?
— Именно. Ну а потом нам с трудом удалось добыть частицу Зуртарна и Единство и отступить. Наши же боги в этот момент выследили Рюгуса и убили его.
Оба супруга вмиг посмурнели. Ни я, ни Уна не торопили их, ожидая, когда иномирцы соберутся с мыслями.
— Она… наша Уна отдала жизнь ради Зуртейна, — наконец-то произнёс Бон-Я.
— Мы не можем быть уверены на сто процентов, что она была в курсе, что произойдёт с Отблеском после смерти Покровителя, — тихо проговорила Не моя Тиара, — однако считаем, что Уна знала о том, что после убийства Рюгуса сразу умрёт сама. Мы считаем, что она осознанно пошла на этот шаг. Ведь перебороть волю Покровителя, пусть и на несколько секунд… Подобное считалось невозможным, — Не моя Тиара смотрела на нашу Уну. Та же, опустив глаза, разглядывала каменные плиты.
— Она знала, — наконец-то еле слышно проговорила Уна, — по крайней мере, мне об этом Рюгус рассказывал едва ли не в первый день моего пребывания в Зуртейне. Я пережила Покровителя, потому что полностью сбросила оковы в последний момент… Ваша Уна действительно герой. Я, например, в то время ещё никак не могла преодолеть волю Рюгуса… — тяжело вздохнув, моя подруга подняла глаза. — Помните о ней. Пусть она сделала это не ради славы, а ради тех, кто был ей дорог и собственного чувства справедливости… Помните. Она была бы рада.
Я, уже давно пребывавший в человеческом виде, положил ей руку на голову и взлохматил чёрные волосы.
— Наша Уна тоже многое сделала для нашего мира, — твёрдо произнёс я, глядя на гостей. — Ну да не будем её нахваливать, а то ещё привыкнет. Расскажите лучше, чем у вас закончилась история с восстановлением Зуртарна? Как Рейнгейт?
— Зуртарн мы успели восстановить до того, как Рейнгейт нам помешал, — продолжил рассказ Бон-Я. — Старик стал гораздо сильнее после восстановления этой башни и кинул клич богам, надеясь привлечь новых сторонников. Собственно, так и вышло. Мы собрали армию и вновь выступили против Рейнгейта и его союзников. Но битвы не случилось — прежде, чем армии встретились, Эйнар вызвал на бой Рейнгейта и убил его. Правда, и сам скончался от полученных ран.
Мы синхронно посмотрели на «близнеца» обсуждаемого бога. Именно в этот момент он открыл глаза и, глядя в безоблачное небо, произнёс:
— Вашему Эйнару гораздо больше подходит прозвище «Бог Воинской Доблести», нежели мне. Я так и не вызвал Рейнгейта на бой повторно…
— Ты уже сражался с ним раньше? — удивился я.
— Да, — протянул бог. — Когда тот задумал разрушить Зуртарн, я вызвал его на поединок, по условиям которого проигравший, если останется жить, будет обязан вечно служить победителю.
— Не кори себя, — подал голос Гархейм. — Если бы после первого поражения ты, став подчинённым Рейнгейта, вновь бросил ему вызов, отчасти поступил бы бесчестно.
— Однако то,
