Фантастика 2025-49 - Василий Михайлович Маханенко
— Спасибо, Берг, — отозвался я и хлопнул его по плечу. — Попробую. Но не сегодня. Пока она ещё здесь, — кивком головы я указал на шатёр, — хочу побыть рядом.
— Да, конечно, я понимаю, — согласился он и, оставив мне бурдюк, удалился. К слову, далеко Берг не ушёл, а занял позицию так, чтобы никого лишнего ко мне не подпускать.
Но, были те, кто без труда прошёл мимо моего стража.
Например, Хиллиса. Богиня Здоровья без лишних слов приступила к моему лечению. Раны начали медленно затягиваться, а боль в теле проходить. Когда целительница уходила, я поблагодарил её.
— Не стоит, — отозвалась она и исчезла.
Через какое-то время меня навестил Старик. Фигура в сотканном из Тьмы чёрном балахоне замерла надо мной, не торопясь начинать разговор. Чем раздражала.
— Так и будешь молчать? — бросил я. — Тебе, в отличие от той же Хиллисы, это не очень идёт.
— Прости, волхв, думал, как лучше начать или что лучше сказать. Но так и не смог решить. Поэтому скажу огромное спасибо за всё, что ты сделал для Зуртейна. Я не очень хорош в поддержке разумных. Да я уже и объяснял тебе позицию древних…
— В курсе, — холодно ответил я, — жизнь и смерть идут рука об руку, и то, и другое естественно, и вместе они баланс. Я знаю, что Древним плевать на жизнь конкретного человека. Подумаешь, где-то умер, где-то родился.
— Да, ты прав, — немного растерянно кивнул Старик. — Да… вот только так было раньше. Когда разные Древние появлялись перед разумными. Теперь же, когда я один представляю всех Древних, я… Я чувствую иначе. Мне горько оттого, что умерла Тиара. Мне горько оттого, что ты сейчас страдаешь. Уверен, то, что я испытываю — мелочь по сравнению с людскими чувствами, вот только этой мелочи раньше у Древних не было. Поэтому эта мелочь для меня и не мелочь вовсе.
Несколько секунд я буравил его холодным взглядом, а потом громко выдохнул. Передо мной сейчас, по сути, стоит воплощение всего Зуртейна, его воля и разум. Так вот, это воплощение уж очень нелепо. Как и весь мир… Правда, и мой предыдущий мир был не лучше. Возможно, вообще все миры нелепые. Как и все Вселенные этого чертового ХАОСа! Хотя нелепость не делает их плохими. Нелепость вообще определение из другой категории, кто-то и вовсе находит её милой.
Вычленив из хоровода мыслей основное, я ещё раз выдохнул, на сей раз тише и спокойнее. Мне не за что злиться на Старика. Мне вообще сейчас не на кого злиться. Если и винить кого-то, то только себя за то, что не был достаточно сильным, чтобы без помощи других убить Бона и Рюгуса в одиночку. С другой стороны, я тратил кучу времени на тренировки и всегда выкладывался полностью. Объективно говоря, я добился очень многого, и вряд ли бы мог добиться большего к этому моменту. Иными словами, я сделал всё, что мог. Так что по большей части моя совесть чиста…
Вот только от мысли этой мне совсем не легче.
— Я принимаю твою благодарность и твои слова сочувствия, — ответил я, глядя на Старика. — Не скажу, что они мне помогли, но в любом случае спасибо. А теперь, пожалуйста, оставь меня, встретимся завтра в полдень на крыше Зуртарна.
— Хорошо, — быстро согласился он. — До завтра, волхв.
Я вновь остался один. Повернул голову и посмотрел на опущенную полу шатра. Вздохнул, поднялся на ноги и вошёл внутрь.
Не знаю, сколько часов я сидел в шатре и смотрел на бледное и умиротворённое лицо Тиары, однако, когда внутрь вошёл Каэр де Блейт, я заметил, что на улице уже глубокая ночь.
От моего тестя сильно пахло алкоголем, но хмель не смог подчинить его разум. Каэр не выглядел пьяным и не устраивал сцен, лишь молча стоял возле тела своей дочери.
А спустя какое-то время в шатёр ввалились Кейн и Мара.
— Прости, Утер, что не подошла раньше, с ним была, — кивнула зомби на своего некроманта.
— Хиллиса, что б ей, подлатала меня, и я сразу пришёл, — произнёс он, подходя к телу Тиары и отталкивая в сторону де Блейта.
Конечно же, как только появилась такая возможность, Кейн сразу же явился на помощь своему другу.
Конечно же, боги не ошиблись и, сколько бы ни напрягался парень, воскресить Тиару у него ни вышло.
— Что б ей, этой Хиллисе, — тихо выругался Кейн. — Права оказалась… Прости, Утер, — с болью в голосе произнёс он, — и вы, Господин де Блейт. Простите, что подарил напрасную надежду. Идём, Мара!
Схватив свою возлюбленную за запястье, он потащил её к выходу.
— Утер, — на ходу бросила через плечо девушка, — только не смей делать глупостей. Госпожа Тёмная не простила бы тебя, если бы ты испортил себе жизнь. Она всегда желала тебе только самого лучше. Помни об этом и помоги её желаниям сбыться. До завтра!
Зомби с некромантом покинули нас, однако практически сразу после их ухода пола шатра вновь покачнулась.
— Пора, да? — спросил я у вошедшей внутрь Мавии.
— Да, — кивнула богиня.
Каэр де Блейт молча подошёл к дочери, погладил её по руке, поцеловал в лоб и, так же не проронив ни слова, отошёл в сторону. По его щекам текли слёзы, но бывший герцог, потерявший в этой войне всех своих близких, не обращал на них никакого внимания.
— Прощай… — еле слышно прошептал я и, как и раньше, поцеловал холодные губы жены. Второй раз с ней прощаюсь… и больше этого не повторится.
Я встал рядом с тестем и стал наблюдать, как в полной тишине плавно прошествовала к телу бывшей Последовательницы Богиня Кровавого Волшебства. Мавия повела рукой, и Тиару накрыл удлинившийся красный рукав её бывшей Покровительницы.
А затем они обе исчезли.
— Пойду я, зять мой, — прошептал де Блейт и, шаркая ногами, направился к выходу.
Ну а я остался. Уселся на пол и просидел так несколько часов. К счастью, всё же смог провалиться в сон.
Утром же ко мне завалились Мара, Кейн, Берг и Казимир. Принесли завтрак и проследили за тем, чтобы я как следует поел. В тот момент я неожиданно понял, что зверски голоден.
— Ну всё, теперь сходи умойся и полетим на сходку с этой Рюгусовой сучкой, — подняв указательный палец, произнесла Мара.
