Фантастика 2024-158 - Андрей Третьяков
— Всё.
Егеря без восторга приняли приказ улетать, и пожав Владимиру руку на прощание, вертолёты снялись с площадки, и поднимая клубы пыли скрылись за острыми пиками скал.
Владимир, в который раз пожалел, что мало внимания уделял своим эфирным питомцам, лишь пару раз выпустив их на территории Академии, чтобы те чуть подпитались энергиями. Он мысленно скомандовал всей банде вылезать, и пересчитав разноцветное воинство, принялся объяснять, что от них нужно.
Собственно, основная функция таких вот конструктов, именно плетение дистанционных узоров. Но с тех пор как над ними поработала богиня, конструкты обрели собственную волю и разум. Поэтому пришлось именно объяснять, показывать и даже рисовать на земле как именно обходить вражеские щиты, и не напороться на грандов.
По мере того, как котята понимали, чего от них собственно требуется, они беззвучно исчезали, и через пять минут, Владимир снова аккуратно подполз к краю обрыва, чтобы проконтролировать процесс.
Узор разделения воды на кислород и водород, не отличался сложностью, но требовал точности и аккуратности, с чем его питомцы справлялись идеально. Гранды, занятые своим делом спохватились только тогда, когда река стала быстро мелеть, а ущелье заполняться густым белёсым туманом.
— Эх, ёпт. — Владимир окинув взглядом, получившийся объём взрывчатой смеси и уже понимая, что нарвался, вскинул давно приготовленную ракетницу, и выстрелил вниз, скатываясь в узкую ложбинку в камне.
Ударная волна от взрыва, выплеснулась из глубины ущелья, растекаясь по скалам, в труху сметая деревья, и сдирая не слишком толстый слой почвы.
Затем дрогнули скалы и с грохотом и хрустом заходили ходуном, словно желая похоронить того, кто побеспокоил их вековой сон.
Армейский амулет, давно исчерпал свой заряд, как и личный щит, и Владимир держался на сплетённом узоре, вливая энергию из личного резерва. Огромные валуны, сброшенные с пиков, прокатывались по щели, в которую он забился, проминая человека всё глубже в расщелину.
Личный резерв закончился, когда яму Соколова засыпало крупными, камнями, размером с футбольный мяч, но войсковой старшина уже лежал без сознания, и не слышал хруста своих костей.
Двое суток армейские энергетики, успокаивали эфирную бурю образовавшуюся после гибели шестидесяти тысяч человек, пятисот владеющих и пятерых грандов, перемешанных в винегрет из плоти, камней и металла. Разбором завалов занимались энергетики не ниже уровня старший магистр, потому как в смолотых в щебёнку камнях, бушевали такие потоки энергий, что обычного человека скручивало в минуты.
Отдельная команда искала Соколова, и заметив мельтешение разноцветных пятен над огромным валуном, энергетики, оттащили камень, и под слоем каменных осколков обнаружили едва живого войскового старшину. Входивший в команду целитель уровня главный магистр, наложил все возможные узоры исцеления, влив в изувеченное тело больше полумиллиона эрг, и бережно погрузили в вертолёт.
Но основную часть работы по исцелению сделали его фамильяры, закупорив разорванные сосуды, по кусочкам собрав из кровавой каши кости и начав восстанавливать мышечные ткани и разорванные органы, прямо питая мозг Владимира своей энергией. А на таком празднике силы, коты отожрались так, как никогда не смогли бы в обычной ситуации, вобрав в себя не только энергетические выплески, но и частично то, что вытекло из убитых грандов, и разрушенных накопителей.
Маленькие смешные зверьки превратились в крупных откормленных котов размером со среднюю рысь. Временами они проявлялись в мире, шастая по помещениям военного госпиталя, вызывая слухи о привидениях, потому как не утруждали себя ни лестницами, ни дверьми, блуждая прямо свозь перекрытия и стены.
Раненым войсковым старшиной занимался сам профессор Костринский — гранд целительства, и обладатель уникальной лечебной ауры, полученной в подарок от земного воплощения Световида. Несмотря на то, что Соколов быстро шёл на поправку, профессор держал его в состоянии сна, так как приходилось порой осуществлять весьма болезненные операции по выпрямлению костей, и пересборке неправильно сросшихся органов. Конечно он видел фамилиаров Владимира и понимал, что в ситуации, когда тело умирает не до изысков, но вполголоса поругивал «всяких неумех, берущихся не за своё дело».
Но коты и сами понимали, что накосячили, и блуждали по госпиталю не просто так, а подсматривая за операциями, и запоминая учебные плакаты, висевшие в учебном пристрое госпиталя.
Где-то через три недели, профессор наконец решил, что сделал всё что мог, и после окончания осмотра, одним движением перевёл Соколова в нормальный сон, и легко дунул в лицо, пробуждая пациента.
— Ох. — Владимир открыл глаза и сразу понял, что находится в госпитале. — А я уже думал всё. Отбегался.
— Имели все шансы, голубчик. — Несколько сварливо отозвался целитель. — Коли б не ваши фамилиары, то вы бы помощи точно не дождались. Конечно заштопали они вас грубо да криво, но это я всё исправил. Но видок у вас был, словно из мясорубки.
— А что с войной?
— А всё. — Доктор развёл руками. — Кончилась война. — Как наши накрыли где-то в ущелье последние четыре дивизии индусов, так они белый флаг и вывесили. Сейчас там дипломаты да политики разбираются какого чёрта им вообще было от нас нужно. Но то, не ваша забота. — Целитель улыбнулся. — Ваша — выздоравливать, и восстанавливаться. О вашем здоровье интересовались… — При этом палец Костринского ткнул куда-то в потолок. — Государь трижды звонил, а уж сколько раз цесаревна приезжала, да звонила, не упомнить. Так что готовьтесь, голубчик. С завтрашнего дня, вам разрешены посещения, и будет у вас… хлопотно.
Доктор ошибся, но немного. Хлопоты начались буквально в тот же день, поскольку остановить начальника генерального штаба маршала Балаяна, не представлялось возможным. Адъютанты и офицеры свиты, мгновенно отсекли медперсонал, пока сам военачальник не прошествовал в палату к Владимиру.
— Ну, что, полковник, как настроение? — маршал скинул фуражку, и присел на поставленный адъютантом стул.
— Отлично товарищ маршал. — Владимир хотел вскочить, но адъютант одним лицом показал «лежи».
— Костринский конечно волшебник. Меня как-то латал, после одного эпизода. — Маршал сжал и распрямил пальцы левой руки. — Но конечно, когда тебя достали, наши войсковые чудотворцы не верили, что тебя живым довезут. Говорят — живого места не было. Но — выходили, и это хорошо. Потому как ну очень мне хотелось тебе спасибо сказать. Самые главные слова ты конечно от государя услышишь, а от меня прими солдатское спасибо, и вот. — Офицер подал маршалу небольшой кинжал в чёрных ножнах, и тот вытащив клинок, полыхнувший фиолетовым, протянул его рукояткой вперёд Владимиру. — Говорят какая-то иноземная сталь. Наши
