Последний менталист - Валентин Якимов
Наши собственные ворота всё ещё валялись на земле кусками спёкшегося металла, так что преград на пути не возникло.
— Нет, ну какие паскуды, господин! Три денёчка прошло с начала графской авантюры, а шакалы уже тут как тут!
— Расскажи лучше вкратце, чем известна Стрельцова. — спокойно ответил я. — Чего нам следует ждать на месте? Нападения, или попытки уладить дело миром? Напора, или отступления? Мы-то точно не отступим.
— И верно, Ваше Благородие, что-то я разбушевался тут. Сейчас, припомню всё важное и выдам, так сказать, краткую справку.
Пока Ефим припоминал, я смотрел в окно автомобиля и обдумывал общий план действий.
На самом деле есть две причины, по которым я принял решение ехать так быстро. Одна — та, о которой я сказал Лене.
Нельзя позволять чьим-то грязным сапогам топтать порог твоего дома. Иначе скоро вместо робких одиночек к тебе нагрянет целая армия незваных гостей.
Ну а вторая — это то, что так я извлеку максимум выгоды в будущем.
Скоро ведь сработает моя «мина». заложенная в голову Мегорскому. А значит, он начнёт крушить всё то, что годами строил. А заодно пришлёт нам небольшую компенсацию…
Уверен, об этом многие узнают. Как многие знают о том, что хотел сделать с нашим Родом граф. А значит, у многих возникнет резонный вопрос — а не пора ли прикончить этих Вольновых, из-за которых наш уважаемый граф начал творить какую-то чушь?
Хотя бы просто ради мести.
Все, кому придёт эта нехитрая мысль, начнут наводить справки… И узнают об одной незадачливой баронессе, которая попыталась расправиться с «ослабевшими» Вольновыми, за что жестоко поплатилась.
Если один граф — это может быть случайность, то двое подряд, обломавшие зубы о Вольновых — это уже повод задуматься. Главное сделать всё без лишней крови.
Потому что иначе дело может привлечь людей из столицы губернии. А где столица губернии, там и столица Империи. Где столица Империи — там шум газет.
А шум мне пока ни к чему.
— Докладывать, господин? — глянул на меня Ефим через зеркало заднего вида. — Я готов.
— Докладывай. — вышел я из задумчивости.
За окном давно уже взошла большая яркая луна, освещающая холмистую степь, перемежаемую рощами в распадинах и одинокими деревьями.
— Мария Стрельцова, девятнадцать лет, дочь…
— Стоп. — перебил я его. — Что? Сколько лет⁈
— Девятнадцать, Ваше Благородие. Девчонка ещё совсем, год назад в наследование вступила. До того три года границу стерёг управляющий чиновник.
— Понятно. — мрачно кивнул я. Теперь картинка, кажется, складывается. — А сейчас он где? Дай угадаю. Там же?
— Там же. — кивнул Ефим. — Баронесса изволила оставить его управляющим.
— Выходит, что это чиновник на нашу землю вторгся, прикрываясь девчонкой? — вздохнул я. — Что ж у нас тут с государством-то делается…
Ответил Ефим неожиданно серьёзно:
— Вот в этом, Ваше Благородие, вообще не уверен. Они к нам только раз заезжали, когда она в права вступила. Но тогда она выглядела очень волевой и амбициозной дамой. А вот Макарьев, чиновник, наоборот ходил за ней серой мышкой да поддакивал.
— Это важная информация. — одобрительно кивнул я. — Мне нужно заранее знать, с кем «работать». Продолжай досье.
— Так точно. Дочь покойного генерала разведвойск Евгения Стрельцова. Их Род специализируется на информационной и поисковой магии, так что стоит ожидать в первую очередь немагических войск. Они разведчики-информаторы, а не боевики…
Вот как. Тогда нечего удивляться, что они сумели раскрыть позиции наших маячков. Это многое объясняет… и делает копание в мозгах этой Стрельцовой очень полезным занятием.
— … Близкой родни нет. Помню, была информация, что у неё был брат. Но он вообще не унаследовал способности Рода, так что давно где-то затерялся и вообще, наверное, это неважно. А важно то, что, когда её отец погиб три года назад, у них тихим вторжением отжали почти половину границы. Тогда Марии здесь не было, всё проворонили… ну или кто-то получил на лапу. Разное говорили тогда, вы как раз второй курс заканчивали.
— Ага. А теперь они то же хотят проделать с нами. Ну-ну. Мы, кажется, почти на месте?
Впереди я ощутил скопление ментальных сигнатур. Действительно, человек десять, не практики. А вот ещё один — всё же он. Неслабый. Отсюда чувствую, как с ментальной энергией сливается энергитическая активность в ауре.
Похоже, эта баронесса что-то колдует. Продолжает взламывать нашу сигнальную систему?
Ехать осталось метров пятьсот по прямой. В темноте впереди уже прекрасно видно лампы у ворот и сами ворота поместья Стрельцовых. Разумеется, запертые.
На этот раз у меня есть силы и время подготовиться. Я попросил Ефима до предела замедлиться, немного не доезжая до ворот. Старик понимающе кивнул и начал сбавлять скорость.
Я аккуратно и плавно потянул ментальные щупальца к десяти простым бойцам. Уже почувствовал, что это всё мужчины, что они дежурят на стенах и на воротах. Уловил их самые «громкие» мысли.
Но вторгаться в чужой разум на большом расстоянии я пока не могу, и в ближайшее время не смогу. Но для того я и попросил Ефима замедлиться — сократить расстояние и выиграть время для «обработки».
Сейчас они на посту. А потому пробиться через их сосредоточенность непросто. А помимо расстояния и силы врага важно и его настроение, и концентрация, и готовность к сопротивлению.
Эти солдаты ворон на посту точно не считают.
Но нет преград для опытного менталиста. Усилием воли я разделил свой поток мысли на два — больше пока не получится — и соединил их по очереди с мыслями стражников.
Когда я стану сильнее, все эти внедрения будут излишни. Просто берёшь цель под прямой контроль и отдаёшь приказ. Но это в будущем. Пока же я понемногу формировал у стражи мысли о том, что они выполняют сомнительный приказ сомнительной личности и, вообще-то, нет ничего плохого, если эту личность кто-нибудь устранит.
Здоровый человек никогда бы не стал мыслить в таком ключе. Но в том и состоит мастерство менталиста — временно подавить те мозговые центры, которые отвечают за подозрительность и критическое мышление.
Сделать так, что любой бред человек воспримет как данность.
Но кое-что меня очень удивило в мыслях этих парней. Я ожидал, что сейчас буду пробиваться через ментальные блоки. Установки долга и чести, уважение к юной госпоже или, хотя бы страх
