Фантастика 2025-148 - Анна Сергеевна Платунова

Оставалась пара дней до прибытия на место, когда я наконец узнала, куда нас везут.

Ярс поравнялся со мной и Вель, натянул поводья, придерживая свою норовистую лошадку, и сказал:

— Я слышал разговор князя и капитана. Мы едем в гарнизон на западе. Знаешь, где это?

Я кивнула. Конечно, я знала: западный гарнизон под руководством полковника Вира был братом-близнецом нашего, восточного, а теперь остался лишь он один. Папа как-то брал меня с собой, когда ездил на совещание. Начальник гарнизона, помнится, потрепал меня по голове, но он был в это время занят беседой с отцом, вряд ли он меня запомнил и едва ли узнает.

Чем ближе мы подъезжали к месту назначения, тем тревожней становилось на душе.

Как князь Лэггер станет проверять мой дар? Теперь вероятность того, что я ткач, увеличилась до пятидесяти процентов. Но что, если я разрывник? Еще один разрывник императорской семье точно не нужен. И что тогда сделают со мной? Отправят прямиком в бездну? Вряд ли вернут в Академию…

Впрочем, если у меня нужный дар, в Академию я, скорее всего, тоже не вернусь.

Ректор Кронт это понимал. Потому что перед самым нашим отбытием он передал со второкурсником записку, в которой попросил меня прийти к нему в кабинет.

Он ждал меня один за своим столом. Поднялся навстречу, когда я переступила порог, а я почувствовала себя ужасно неловко из-за того, что сам ректор встречает меня будто королевскую особу.

— Алейдис, нужно серьезно поговорить, — сказал он. — И сразу предупрежу, что ты можешь отказаться. Потому что то, о чем я попрошу, очень и очень опасно. По сути — это измена.

Глава 16

— Садись. — Ректор кивнул на стул.

Я присела на краешек, стараясь держать спину ровно и не показать ни страха, ни волнения. Я воин, пусть еще только в самом начале пути.

Только теперь я увидела на столе перед мейстером Кронтом доску, поделенную на черные и белые клетки. На ней уже были расставлены фигуры: король и принцесса, полководец и тигр, и, конечно, башня, которую мне немедленно захотелось снять с поля и зажать в ладони, ведь я снова подумала о Тайлере.

— Сыграем?

Я моргнула.

— Сейчас? Вы вроде хотели меня попросить…

Я совсем запуталась.

— Мы не торопимся, — улыбнулся ректор.

Я кивнула, взяла пешку — самую слабую фигуру — и сделала ход. Я давно не практиковалась, но стоило начать игру, как в памяти всплыли хитрые комбинации. Не могу сказать, что часто обыгрывала отца, но в одном случае из трех — точно. Неплохой результат, если учесть, что отец никогда не поддавался.

Некоторое время мы играли молча. До тех пор, пока одна из моих пешек не перешла на другую половину игрового поля.

— Смотри, Алейдис, — негромко сказал ректор. — Ты думаешь, ты пешка. Но ты уже прошла середину доски, а значит, можешь стать кем угодно.

Я вскинула взгляд, и моя рука с зажатым в ней советником замерла над клеткой.

— Принцессой? — сказала я полувопросительно. — Да только принцесса тоже слабая фигура. За ней все охотятся, а сама она ничего не может.

Ректор сделал свой ход. И, пока я следила за его руками, сказал очень тихо:

— Принцесса может быть глазами и ушами там, куда сильным фигурам не добраться.

Меня будто молния пронзила от макушки до кончиков пальцев. Что же, ректор сразу прямо сказал про измену и опасность. Я протолкнула воздух в легкие и хрипло произнесла:

— А что, много в игре сильных фигур?

— Много, — коротко ответил мейстер Кронт.

Всего одно слово, но сколько смысла в нем скрывается. Почему-то мне до сих пор казалось, что оппозиция слаба и это всего лишь горстка людей. Сам ректор, мейстери Луэ и некоторые другие преподаватели, генерал Пауэлл и члены попечительского совета. Они стараются добыть какие-то доказательства того, что императорская семья предает собственный народ, но противостоять огромной власти Аврелиана пока не могут.

Но что, если я наблюдала только верхушку горы? Прежде никто не видел смысла ставить в известность девчонку. Какой от нее прок? Сейчас обстоятельства изменились.

Все-таки я переспросила:

— Много?

Ректор посмотрел на меня. В его глазах — умных, уставших — светилось сожаление о том, что он вынужден втянуть меня в смертельно опасную историю.

— Больше, чем ты можешь вообразить.

Он передвинул своего полководца на две клетки вперед и добавил:

— Мы расставляли фигуры по всей доске много лет. В гарнизонах, в казначействе, в тайной канцелярии. Теперь они только ждут своего хода.

Сердце колотилось у меня в груди, но мыслила я ясно, как никогда.

— Я помню, что вы рассказали про отца. Что он добыл доказательство того, что принц Ивейл мог быть причастен к Прорыву. Я не сумела уберечь футляр и не помогла вам тогда. Но сейчас я сделаю все, что от меня зависит, если… если император Аврелиан действительно идет против своего народа. Что мне нужно сделать?

На ректора отразилась печаль и раскаяние. Я знаю, кого он видел сейчас перед собой: ребенка, которого должен кинуть на растерзание хищникам. Он готов был передумать, закончить партию и отправить меня из кабинета. Да только вот я — не ребенок! Не надо решать мою судьбу за меня! Хватит.

— Что мне нужно сделать? — уверенно повторила я. — Позвольте мне быть полезной! Ради отца! Пусть его смерть не будет напрасной!

Мейстер Кронт перевел глаза на доску.

— Твой ход.

Внутри всколыхнулась злость. Как еще ему доказать, что я не подведу? Я окинула доску и все расставленные на ней фигуры цепким взглядом, вспоминая все, чему учил меня отец. В голове вспыхнули десятки комбинаций.

Я целиком сосредоточилась на игре, сцепив зубы от негодования. Хорошо же!

Ход конем. Пешкой. И вот башня перекрывает полководцу все возможные пути отступления, угрожая короне.

— Я победила, — процедила я.

Ректор издал смешок и откинулся на спинку кресла, как мне показалось, с облегчением.

— Выбери фигуру, — попросил он.

Я не стала спрашивать зачем и сразу указала на башню.

— Отлично. Когда ты окажешься во дворце, тебя найдет человек, который передаст