Фантастика 2025-61 - Дмитрий Александрович Емец
— Что-то мне подсказывает, что наш челнок должен был стать четвёртой могилой. Но не стал… — пробормотал Роман.
Оба белотелых сжимали цилиндры со стола, раскрытые с одного бока. Роман осмотрел их на расстоянии, затем аккуратно взял запечатанный из контейнера. Вышло не сразу — пальцы «Осы» предназначались жать на курок или, в крайнем случае, на череп противника, но никак не для столь мелкой моторики.
Торец отщелкнулся легко, и на стол со смачным чвяком выпали несколько серо-сизых студенистых блямб.
— Консервы, что ли… — подсветил Роман фонарём. — На кошачий корм похоже…
— Вика бы душу за их изучение продала…
— Рената тоже не откажется глянуть, — командир взял другой запечатанный цилиндр и поставил его на краю стола, чтобы уходя не забыть.
Зримо изогнутые стены плавно перетекали в пол и потолок. Пространство вдоль них пустовало, но Роман подозревал, что так было не всегда. Первая возникшая мысль — челнок уже посещали и вынесли всё, что тут было. Впрочем, против этого имелось куда больше аргументов, чем за.
Стол «вырастал» из пола без видимых соединений и стыков. Там, где Роман заподозрил отсутствие мебели, белизна стен была неравномерной, и вырисовывался еле различимый, непонятный контур. Не один даже — дальше по стене прослеживались ещё отпечатки на грани видимости. Как если бы сама стена иногда выдавливала из себя нечто. Роман обернулся — так же обстояли дела и на противоположной стороне.
Это были соискатели, существа с другой планеты, хоть и похожие внешне на людей. А значит, мысль Романа вполне могла оказаться правдой — челнок каким-то образом исторгал из себя «мебель», а за ненадобностью втягивал обратно. Подобная технология уже сейчас не самая удивительная из того, чем белотелые обладали.
Судя по внешним размерам челнока, и над ними, и под ними находились палубы поменьше. Космопроходцы продвигались вглубь по разным сторонам длинной «рисины» стола, воздух не отставал, «оживал», больше и больше освещая пространство перед ними.
— Стоять!..
Круг на потолке сразу за столом возник внезапно, будто бы включился, стоило воздуху вокруг высвободиться от странной, непроницаемой темноты. Матовый и почти не видный, полметра в диаметре, контуром он напоминал узоры, что украшали «ружья» белотелых.
— Слишком очевидно для западни, — констатировал Роман. — Но лучше обойдём.
— Фон от него, товарищ майор!.. Ноль целых, тридцать две сотых.
— Принято.
Датчик его собственной «Осы» обиженно молчал.
Прямо по центру из темноты выступила изящная колонна, формой напоминавшая располневшие песочные часы. Поверхность гладкая, белая, как и везде. Но что-то в ней было не так. Колонна выделялась, явно отличалась от остального челнока, но люди не могли понять чем именно. Её космопроходцы обогнули с двух сторон.
И уже в следующую секунду замерли.
Их опять было двое. Но эти женщины стояли и даже по меркам соискателей выглядели сухопарыми: скулы над впалыми щеками выступали остро, тонкие узловатые пальцы одной руки погружены по первую фалангу в пьедестал между ними, а свободные ладони, развёрнутые кверху, как если бы они показывали друг другу что-то, делали их похожими на просящих пищу жертв концлагерей. Большие раскосые глаза мумий были чернее самой черноты.
— Мёртвые ведь… — фонарь Ивана рыскал по нагим телам.
— Мертвее мёртвых…
Даже с такого расстояния было ясно, что пьедестал — подобие точки управления ЭВМ челнока, если этот термин вообще применим к технологиям пришельцев.
От чего они погибли? Вирус? Едва ли. Даже если допустить, что микроорганизм с другой планеты сподобился-таки убить существ с чужеродной биохимией, оставалось громадное «но». Белотелые умерли одновременно. И отчего-то Роман вдруг вспомнил рассказ Ганича о супероружии Союза. Точнее — человекооружии, армантропе, что уничтожил все четыре энергоблока АЭС Вогтль одновременно.
— Мои датчики несут чушь или сдохли, Ваня. Если что — ты не молчи, лады?
— Есть.
Едва они сделали шаг, как пьедестал ожил, медленно покрываясь теми самыми витиеватыми рунами, что и везде. Дуло калибром четырнадцать с половиной уставилось в высушенное некрасивое лицо одной из белотелых — Роман был готов даже к внезапному воскрешению хозяев гигантской капли.
Но ничего подобного не произошло. Зато когда свечение рун добралось до вершины пьедестала, сначала засветились протянутые навстречу друг другу ладони мертвецов, а спустя миг над ними возникла проекция.
Это были символы. Несколько повторяющихся закорючек. Долбаные «китайские» иероглифы!.. Но почему? Это челнок белотелых, а не вихрей! Как так?..
Погружённые в пьедестал пальцы тоже блёкло светились, словно на каждый надели по гаснущему неоновому колечку. Роман ждал, что его экзотело как-то отзовётся на произошедшее, но «Оса», дважды подвергшаяся чужеродному воздействию, вела себя как обычно, сбоили лишь датчики, и только.
Ординатор вёл мнемозапись постоянно, это отзывалось непривычной тяжестью в голове. И он не упустил момент, когда проекция вдруг покорёжилась, и иероглифы ненадолго сменились человеческим образом.
Роман успел неплохо разглядеть женщину, прежде чем её облик истаял: большие, будто бы удивлённые глаза под по-цыгански широкими бровями запомнились ему без всяких мнемозаписей. Он не знал, кто это. Но было ясно одно — она человек, землянка. И её изображение в проекции белотелых сопровождалось закольцованной чередой одних и тех же иероглифов, в которых запросто угадывался знакомый всякому вояке посыл.
Белотелые били тревогу…
* * *
Рената ни на шаг не отходила от Леонида Львовича. Его организм избавлялся от остаточных соединений снотворного лучше некоторых юнцов! Метаболизм уже немолодого человека оказался чересчур быстрым, и Рената трижды похвалила себя за прозорливость: Роману она дала тридцать часов, выкроив немалый запас.
Была надежда, что разведчики вернутся вовремя. С другой стороны, для себя она сразу решила, что в случае задержки командира проведёт погружение самостоятельно. Ждать у иллюминатора вздыхая Рената и не думала.
Милош удивляла. Теперь она спокойно сидела на полу медизолятора и разглядывала серо-жёлтую кашицу питательной смеси на полу. Несколько минут назад она даже позволила себя перевязать, накормить и напоить.
Но полчаса назад это была не Милош. Рената готова была поклясться, что внутри бедолаги засел кто-то иной, как бы это ни звучало. Рената рассказала про иероглиф на стеклопластике Бурову с Трипольским, когда те помогали ей кормёжкой. И последний немало удивился, увидев его примерное изображение — Рената кое-как, но начертила его.
Оказалось, нечто подобное видел и Роман. Там, в скалах. И что переводиться он просьбой. Или даже мольбой — «пощади»!.. С той лишь разницей, что командир видел несколько иероглифов, а Рената один. Романа почему-то просили пощадить какое-то дитя.
Буров молча играл желваками. Видно было, что вся эта история ему поперёк горла, ведь мистикой от неё несло за версту. Но стоило отдать должное: за время проведённое на Ясной Истукан
