Фантастика 2025-39 - Екатерина Аникина
Ванесса попыталась навесить на меня пару килограммов разных украшений, которые таскала на себе Катерина, но вызвала этим только немотивированную агрессию с моей стороны. Я не люблю украшения и никогда их не носила, кроме цепочки с небольшим кулоном, с которым у меня были связаны свои воспоминания и история, но теперь его нет, а ту безвкусицу, что предлагала Ванесса, я не надела бы на себя никогда в жизни. Чего стоит хотя бы это ужасное ожерелье из крупного жемчуга, которое сидело на тонкой шее просто отвратительно. Эпоха Возрождения, черт ее дери, где зарождается искусство, перед которым приклоняют колени спустя пять столетий, а элементарного вкуса на вещи ни у кого нет.
Я смотрела на себя в зеркале, разглядывая довольно уродливый синяк, занимающий практически всю половину лица. Да, такой сложно не заметить. Ужасный век. Ни помыться, ни нормально накраситься, чтобы не испортить себе кожу и не травануться каким-нибудь свинцом. Да даже нижнего белья нет. Не хочешь жить с человеком, все равно мучайся до конца жизни, в надежде, что его кто-нибудь когда-нибудь прирежет.
Как-то отстранённо я увидела в зеркале, как все еще держу этот ужасный жемчуг в руках и перебираю на манер четок. Видимо, какая-то внутренняя связь была у Сфорца с этими бусами, раз я, задумавшись о бренности своего существования, так и не выпустила их из своих рук.
— Ванесса, — я обратилась к девушке, которая покорно стояла возле двери, склонив голову в ожидании нового поручения, хотя может она просто дремала, судя по тому, как неожиданно вздрогнула. — Проведи опись всех вещей, которые мы забрали с собой из палаццо. Где они, кстати?
— Внизу, в одной из ниш, вы же сами приказали их не трогать и далеко не уносить, — она удивленно на меня посмотрела. Две девушки так же находились в комнате и стояли возле кровати, стараясь сильно не отсвечивать. Кто они такие, интересно? Они пришли со мной и просто не относятся к личному окружению, или их кто-то приставил ко мне именно здесь, в замке?
— Тогда просто проведи опись вещей и доложи, что мы взяли с собой, — я тряхнула головой, стараясь вести себя похоже на эту надменную суку и убрать из голоса просящие нотки.
— Вы запретили открывать…
— Ванесса, я устала повторять тебе одно и тоже! — злобно рявкнула я, от чего девушка поклонилась и выбежала за дверь. Что за люди, пока не наорешь, даже не почешутся. Интересно, какие секреты с собой унесла Катерина? Именно поэтому я отправила туда эту рыжую бестию. Сомневаюсь, что ее можно чем-либо удивить. Я повернулась к столу, на котором стояла довольно большая шкатулка, чтобы наконец положить эти жемчужные четки и после этого вымыть руки, потому что они вызывали во мне неестественное отторжение.
— Пошли все вон, — я вздрогнула, услышав этот спокойный мужской голос, и повернулась, когда скрипнула и закрылась за прислугой дверь. Риарио стоял в дверях, не проходя дальше, демонстративно скрестив руки на груди.
— Мне так жаль…
Он прервал меня, подняв руку, на что я благоразумно заткнулась, понимая, что мужчина не просто рассержен, он невероятно зол.
— Катерина, у меня состоялся разговор с Вианео. Чем ты вообще думала, когда начала подвергаться такому необоснованному риску! Все, чего тебе удалось добиться — это потерять ребенка. Если ты надеешься, что кардиналы просто так выполнят все твои нелепые требования, то ты очень сильно заблуждаешься.
Он подошел ко мне и, посмотрев в глаза, достал из-за пазухи какие-то письма и кинул их на стол за моей спиной. Я повернулась и дрожащими руками раскрыла одно из них, затем все остальные. Все расписки и дарственные, о которых мы говорили с Асканио были подписаны всеми кардиналами. Написанное на последнем листе говорило о том, что деньги в сумме десяти тысяч дукатов будут на моем счету в банке Медичи в течение недели. Нормальное кидалово, и, главное, прикопаться не к чему. То, что к моим ногам должны были положить сундучок с золотом нами не обсуждалось.
— Ну, они все-таки выполнили мои требования, — произнесла я, не поворачиваясь в сторону мужа. Ожерелье в руке было как нельзя кстати, все же нервы хоть немного успокаивались, когда я совершенно машинально перебирала крупные жемчужины.
— Они не могли их не выполнить, — очень тихо проговорил он, наклоняясь к моему уху. По спине пробежал холодок. Да что с тобой происходит, соберись и перестань себя накручивать. — Это позор для всей церкви, на которую сейчас смотрит не только вся страна. Давление на выборы, неспособность кардиналов утихомирить толпу и одну заигравшуюся сеньору, и это не только на территории папского государства, это у них под носом. Армия не подчиняется им, а толпа разнесла уже половину Рима, оскверняя своими действиями любые упоминания о прошлом папе, тело которого только недавно успело остыть. Они пойдут на что угодно, лишь бы побыстрее закончился этот фарс и тем самым смогут доказать всем, что церковь, в любом своем виде, останется главной силой в Риме. А потом просто убьют тебя, чтобы забрать свое. То, что я благодаря твоим стараниям остался гонфалоньером, коробит их больше всего. За последние двое суток я смог отразить два покушения на себя, и только Бог видит, сколько еще мне удастся пережить. У тебя пара часов, чтобы собраться и уйти из Рима в Форли. За это время мои люди смогут немного утихомирить толпу, по крайней мере, создавая коридор, чтобы ты спокойно смогла выйти из города.
Я резко повернулась к нему, и мы почти столкнулись лбами, от чего он сделал шаг назад и отвернулся от меня. Довольно странное поведение, видимо, семейная жизнь у него явно далека от ванили и сахара.
— А ты? — спросила я. Мне почему-то не хотелось вновь оставаться одной, особенно после слов о том, что меня просто убьют, причем, сказанное ровным ничего не выражающим голосом.
— Я не могу покинуть Рим до того момента, пока не будет избран новый папа, — он повернулся ко
