Возрождение - Дмитрий Анатольевич Воронин

И ещё я наконец-то спросил дядьку о том, что беспокоило меня с момента открытия Галиной портала на верхушку башни Каэр Тора. Что мешало построить портал не в саму крепость, а куда-нибудь просто поближе к воротам? Пока враг добежал бы от кромки леса, их бы открыли и мы оказались бы в безопасности. Увы… дядька ответил, что нефиг считать волшебницу с пятитысячелетним стажем дурнее себя. Защитный купол, по его словам, накрывает именно крепость, это верно. Но искажения в магию порталов вносит на сотни шагов от видимой границы, почти до самой кромки леса. И попытайся Гэль воспользоваться этим заклинанием при действующей защите — в точку назначения мы бы прибыли в виде фарша.

Наконец, решив, что пауза длилась достаточно, дядька подал знак и ворота крепости чуть приоткрылись. Признаться, мне было немного не по себе. Пусть они и заявляют о незыблемости традиций, но стрёмно это — взять и открыть ворота под носом у противника. А вдруг у ша-де-синн, если это они явились поболтать «за жизнь», иные представления о том, что делать можно и нужно, а что — недостойно.

Но обошлось. Гости не выхватили мечи, не бросились резать охрану. Так и стояли в десятке шагов от врат, неподвижные, словно статуи. При случае, надо будет спросить, почему Каэр Тор не обзавёлся рвом и подъёмным мостом.

Стоя чуть позади дядьки, я жадно рассматривал тех, кто забил нам стрелку. Ну не нам, ему, хотя против моего присутствия и не возражали. Я крутил в руках какую-то короткую, сантиметров в двадцать, палочку с парой зелёных листочков, давая понять, что мы тут на тех же основаниях, то бишь исключительно ради «побазарить», хотя и наставник с мечом не расстался, и шестеро гостей все при оружии. Да и со стены на переговорщиков нацелено десятка два арбалетов.

Одного я знал. Ну как знал — видел. Один раз. Тот самый седой мужик, который пытался убить Галю в её же собственной квартире. Тот факт, что его в той стычке разрезали едва ли не пополам, ничуть не сказался на его здоровье. И рука на месте, как новенькая. Остальные выглядели моложе — трое мужчин в возрасте, на вид, от двадцати до тридцати, и две совсем молодые девушки. Несмотря на разницу в годах — учитывая, что седой пакостит только у нас на Земле уже несколько тысяч лет, вряд ли остальные столь молоды, как кажется — все чем-то очень похожи. Словно родственники. Девушки довольно красивы, хотя красота эта какая-то хищная.

— Наши пути снова пересеклись, Фрейр.

Первым заговорил седой, явно лидер в группе. И вообще, на его фоне остальные выглядели практикантами, намеревающимися учиться у мастера.

— Пересеклись, Тесей. Ты не возражаешь, если я буду называть тебя так?

— Не возражаю. У меня было много имён. Как и у тебя. Я думал, Гэль придёт с тобой.

— Она мертва.

— Вот как? — на лице седого не отразилось и тени сожаления. — Значит, ты остался один, Фрейр.

Я почувствовал, что начинаю закипать. Не знаю, была ли Галя белой и пушистой, но уже сама по себе смерть молодой и красивой женщины достойна сожаления. Человек (пусть и не человек, неважно, как он там себя называет) не должен реагировать на это таким равнодушием.

— А этот юноша?..

— Мой ученик, — буркнул дядька.

Я его недовольство понимал. Как-то плохо складывается начало разговора. Словно его допрашивают, а он послушно отвечает.

— Забавно. Суашини опять воспитывают бойцов, чтобы было кому умирать ради их целей.

— И вы не всегда делаете грязную работу своими руками, — огрызнулся мой наставник. Хотя, наверное, понимал, что построение реплик по принципу «сам дурак» не слишком поможет выиграть полемику. — Ты пришёл с ветвью мира, Тесей. Чего ты хочешь?

— Отдай нам девчонку, — он довольно невежливо ткнул пальцем в сторону Лены, — и можешь ещё жить… какое-то время. Заодно мы обязуемся не помогать аборигенам в их конфликте с хозяевами этой крепости.

— Вы хотите её убить? — вырвалось у меня.

Седой внимательно пробежался по мне взглядом — как Терминатор в известном фильме, словно оценивая параметры и собираясь сообщить, что ему нужна моя одежда и мой мотоцикл — а затем сухо ответил:

— Да.

— Не выйдет!

«Ах, Моська, знать, она сильна…» Не знаю, читал ли седой эту басню, но ситуация явно его развеселила. Он рассмеялся, но очень быстро посерьезнел:

— Тебе не кажется, Фрейр, что твой ученик слишком многое себе позволяет?

Дядька сверкнул в мою сторону глазами, мол, заткнись и не вмешивайся, но ответил сухо и спокойно:

— Кажется. Но он прав, девчонку я не отдам.

— Пожертвуешь жизнями тех, кто сидит за этими стенами? — Тесей пожал плечами с явным неодобрением. — Твоё дело. Уйти вам не удастся, я получил информацию, что переход, через который ты мог бы попасть в Лио, закрылся. Подумай, твоя спутница обречена, но жизни тех, кого ты зовёшь друзьями, в твоей власти.

— Они не помогают мне в защите девушки, — несколько торопливо, но твёрдо заявил дядя Фёдор.

Я вспомнил, что ша-де-синн имели нехорошую привычку всех, кто пытался укрыть их жертв, заносить в списки «врагов нации» и уничтожать наравне с ненавистными им суаши.

— Это ложь, — уголки губ Тесея снова изогнулись. — Но пусть будет так.

— Ты на удивление покладист, — хмыкнул дядька.

— А ты недоволен? Я устал, Фрейр. Иногда хочется покончить со всеми твоими подопечными разом. И с тобой заодно. Но сегодня ты потерял последнюю из твоих близких-по-рождению, и я понимаю твои чувства. Кроме того, тысячи лет однообразия утомляют, хочется хоть какой-нибудь новизны. Поэтому я сделаю тебе предложение, которого не делал таким, как ты, никогда.

— Я весь внимание, — сарказм из голоса дядьки так и брызгал. На Тесея это особого впечатления не произвело.

— Я предлагаю дуэль. Ты и я. Победишь — получишь… два дня форы. Проиграешь — твоя спутница достанется