Последний менталист - Валентин Якимов
Ментальная рука аккуратно, медленно, чтобы не разбудить, потянулась к психике Мегорского. Перед мысленным взором она предстала как плотная серая сфера, ощетинившаяся шипами автоматических мыслей, безусловных реакций и застарелых привычек.
Теперь я должен, пробравшись сквозь всё это, вложить графу не просто сиюминутные смутные чувства, как в бою. Нужно полностью переформатировать его восприятие…
Аккуратно коснувшись «стенки» сферы и ощутив, как в голове появляются мысли о славе и процветании Рода Мегорских, о власти и перспективах, я приступил к работе…
Граф оказался настоящим клубком противоречий, сомнений и застарелых ран. А за бронёй честолюбия мне открылась настоящая яма с гниющим в его голове прошлым.
Соединив его мысли и чувства со своими собственными, я окунулся в мир, в котором каждый знакомый давно взвешен и оценен в ту выгоду, ради которой граф готов его предать. В котором ты делаешь всё для благоустройства собственного сына, но презираешь это ничтожество за то, что тот только и может, что пользоваться положением отца. Но поставить щенка на место не можешь — его пост главы городской полиции слишком важен для твоих дел.
За графом, как оказалось, тянется широкий кровавый след. Не только те, кого он назначил врагами Рода. Бизнес-партнёры, неудачные любовницы, брат жены, начавший вдруг под него копать…
И его ведь преследуют все эти трупы. Меня аж скрутило судорогой, когда я на всю глубину погрузился в чувство, являющееся графу во снах и в минуты сомнений.
Страх. Леденящий душу страх, что на самом деле ты очень давно ошибся. И та первая ошибка уже много лет гонит тебя к краю пропасти.
Даже сейчас, когда он лежит и умирает с пробитым затылком и дырами от пуль в спине, ему снится кошмар, в котором он, ещё молодой, расправляется со своим первым партнёром по криминалу, дотла сжигая его труп.
Эта мразь буквально стоит по горло в крови тех, кому просто не повезло оказаться для него источником выгоды. Теперь я сделаю так, чтобы он сам оказался на месте тех, кем он всю жизнь управлял как пешками.
…В воздухе запахло горелым. Глянув на лоб Мегорского я увидел небольшой ожёг, оставшийся от моей ладони. Психосоматика. Видимо, я слишком ярко проявил его потаённые страхи.
А теперь я воспользуюсь ими. Пусть пожертвует кое-что Роду Вольновых. Самую малость, не обеднеет…
А потом пусть сдаётся властям. И своих головорезов, включая сынка в погонах, тоже пускай сдаёт. Убийство графа сейчас лишь привлечёт ко мне ненужное внимание… А вот если вскроется вся сеть его подельников, среди местной знати начнётся такая паника, что никто ещё долго не заметит новый возвышающийся Род.
А когда заметят — будет уже поздно меня останавливать…
* * *
Когда обессиленная от тяжёлого дня Елена Васильевна легла отдыхать, а Источник Вод, давно купленный ещё отцом Андрея для таких случаев, справился с пожаром, Ефим Викторович наконец решился спуститься в подвал.
Господин давно не выходил оттуда, и приказа не входить не отдавал. Так что старик решил проверить, всё ли хорошо. В конце концов, Андрей ещё молод, и опыта допросов пленников, к тому же магов, у него точно нет.
В отличии от самого Ефима.
Подонок Мегорский, впрочем, тоже не выходил, так что старик спускался без особой тревоги.
По пути, шаркая по каменным ступеням, он думал об Андрее Васильевиче. Вернувшись из Академии, парень сильно изменился. Хоть барон и возлагал на единственного сына большие надежды, сказать по правде, сам Андрей никогда не производил особенного впечатления.
Раньше.
Теперь же Ефим сразу увидел в парне стержень. Любознательность, скорость реакции, чёткость команд и готовность действовать решительно. То, чего порой не хватало самому барону… при всём уважении.
Что же случилось с молодым господином? Его так хорошо обучили в Академии? Повлияло исчезновение отца и выпавшие следом испытания? Или здесь что-то ещё?..
Ефим никак не мог отделаться от стоящих перед глазами сцен. Застывающие прямо перед Андреем враги, автоматчики Мегорского, вдруг ударившие ему в спину.
Всё это выглядело очень похоже на старые легенды о Вольновых, которые маленькому Ефимке рассказывал дед почти сотню лет назад…
Ефим задумался так глубоко, что ничуть не удивился, когда застал Андрея Васильевича лежащим на холодном каменном полу у решётки. Ладонь господина была просунута через решётку и едва заметно дымилась в темноте.
Когда Ефим осторожно подошёл ближе, он увидел, что на лбу Мегорского, валяющегося за решёткой, появился небольшой ожёг.
— Какая… знакомая картина. — одними губами прошептал Ефим. — А я ведь сразу заметил, что не сами по себе эти хлопчики на месте замирали. Зря я не верил дедовским рассказам, молодой был…
Вдруг старик всем телом ощутил на себе взгляд. Холодный, изучающий… будто чьи-то пальцы аккуратно касаются черепа изнутри. Такого взгляда он не ощущал ни разу за всю свою долгую жизнь.
Это смотрел господин Вольнов. В полутьме его глаза слабо светились изумрудным.
— Что ты заметил, Ефим? И что ты знаешь? Расскажи мне всё.
Глава 5
Истинный
Своим появлением Ефим прервал мою медитацию, но я всё равно успел восстановить достаточно энергии и, самое главное, ментально расслабиться.
Стоило мне освоиться с мыслями Мегорского, понять, как и что его психика защищает от вторжения, как изнурительный труд превратился в полезный отдых.
Я выкачал из головы графа целый пласт информации. О городе, к которому приписано наше поместье, об этих землях вообще, о местном Очаге Бурь и о том, как, по его мнению, устроена система его сдерживания…
Ну и о местном высшем свете, конечно. Хотя тут уже было намного сложнее. Всё-таки для графа связи со многими дворянами Вольска — сугубо личное дело.
А в такие дела телепату проникнуть намного труднее, чем выкачать то, что человек проходил на уроках географии, или предпочитает есть на завтрак. Но секреты — это самое интересное, так что я постарался.
А Ефим меня прервал. Да ещё и, похоже, он знает что-то, чего знать не должен…
Ладно. Всё равно я собирался с ним поговорить… почему бы не сделать этого сейчас?
— Но сперва, — произнёс я, поднимаясь с холодного пола. — Избавимся от ставшего ненужным свидетеля.
Я кивнул на решётку соседней камеры, за которой заворочался графский слуга. Похоже, услышал мои слова.
— Разберись с ним. — приказал я Ефиму, идя к выходу. — Теперь у нас есть граф, и этот больше не нужен.
Старик спокойно
