"Фантастика 2025-34". Компиляция. Книги 1-26 - Алиса Бодлер
Но было ли все это простой игрой генов, которые могут передаваться сквозь бесконечное время самым неожиданным образом? Эта логика оправдывала его лечение в диспансере, но работала ли она сейчас? Стал бы он показывать мне это, если дело было в обычном совпадении внешних данных?
Чувствуя нарастающую панику, я бросил альбом обратно в кладовую и захлопнул дверь.
Но сумасшедший ведущий этой игры не собирался давать мне отдых.
В этот раз я услышал не шаги, а смех, который разносился грузным эхом по пустому дому и достигал меня со стороны кухни.
Я взлетел по лестнице и застыл перед дырой, которая была на месте седьмой ступени. Сквозь нее было видно, что под лестницей вместо упомянутой в дневнике ниши остались лишь руины. Спрятаться там без получения увечий не представлялось возможным. Даже четко следуя рекомендациям Реймонда, я сталкивался со сложностями, которые превратили когда-то любимый им дом в частичную развалину.
Сделав глубокий вдох, я зажмурился и перескочил через препятствие, забегая в темноту второго этажа второй раз в своей жизни.
Рей писал о том, что одним из лучших мест для пряток являются шкафы в библиотеке. Но главная проблема заключалась в том, что я не знал планировки реального дома. Коридор ветвился у лестницы, и передо мной стоял выбор: бежать вперед или же последовать направо. Будучи в состоянии аффекта в прошлый раз, я не помнил, куда повернул для того, чтобы оказаться в спальне Германа. Но искренне надеялся, что на этот раз мне повезет больше.
Гонимый страхом и невидимым преследователем, я направился в правую часть коридора, бежал до упора и в конце концов врезался в стену. Ослепленный темнотой, я торопливо ощупывал пространство по разные стороны от себя, пока не нашарил дверную ручку.
Болевые вспышки начинали взрываться в моей голове поочередно. Моему взору открывалась практически идеально сохранившаяся детская комната Реймонда.
И она полностью соответствовала той, что я использовал в своем «видении» для укрытия от карающего критика.
Я спешно захлопнул за собой знакомую мне потертую белую дверь, но не решался пройти вперед.
Передо мной была односпальная детская кровать. У ее подножья покоилась большая плетеная корзина с находками, среди которых были уже повидавшие жизнь игрушечные кони, марионетки, гусиные перья, бумага для письма и та самая кукла в платье с заячьими ушами. Слева располагались очень явно отреставрированные письменный стол и мягкий полосатый пуф. Прямо напротив – высокий шкаф-гардероб. Здесь когда-то жил Реймонд, думая, что находится в абсолютной безопасности, в своем маленьком и хрупком мире.
Здесь когда-то жил я.
Я вытер свое лицо, ощущая, как по щекам начинают бежать неконтролируемые потоки слез. Ведомый лишь любопытством, я прошел к постели мальчика и приподнял пыльное, серое, но все еще целое одеяло. Прямо под ним пряталась фарфоровая фигурка кролика. На нижней поверхности игрушки была надпись, сделанная с помощью масляной краски, простая и короткая: «Ева».
Кролик выпал из моих рук и разлетелся на осколки. Как это и бывало раньше, в моих осознанных сновидениях, ручка двери начала поворачиваться. Но как только незваный гость понял, что не сможет войти, он принялся ломиться. Я боялся, что старое крепление просто этого не выдержит.
Прямо за изголовьем кровати скрывалась еще одна дверь. Больше не думая о рациональности выбора мест для пряток, я дернул за нее и оказался в большой ванной комнате, которая, на контрасте с детской, выглядела из рук вон плохо. Мозаичная отделка практически сошла, оголяя серые поверхности стен, умывальник отсутствовал, а зеркала были разбиты. Но худшим фактом было то, что здесь не было ни единого шкафчика, а ложиться прямо в проржавевшую чугунную купель было верхом наивности. Мне было нечем даже накрыться.
Общая уборная, к моему счастью, была сквозной. Передо мной снова оказалась дверь, идентичная предыдущей. Я вбежал в следующую комнату, которая оказалась тем местом, в котором я хотел оказаться меньше всего.
Это была спальня Германа.
Что-то внутри меня запрещало осматривать это пространство внимательнее. Я болезненно прищурился, но даже так мог идентифицировать софу, шкаф, прикроватные тумбы и большую кровать. Джереми, видимо, страдал особенной жадностью и очень ревностно относился к комнатам племянника и дяди, старательно восстанавливая здесь убранство позапрошлого века. Я бы не удивился, если бы узнал, что он сам сломал эту чертову седьмую ступеньку, для того чтобы туристам, мародерам, или таким наивным идиотам, как я и мои коллеги, было сложнее добраться до его самых любимых мест.
Сердце стремилось выскочить из груди, когда я мучительно медленно поднимал свой взгляд на полог постели хозяина дома.
Веревка, скрученная в висельный узел, была на месте.
Знакомую фигуру мое сознание дорисовало самостоятельно.
Если бы я мог кричать, я бы сделал это. Но невидимый питон сжимал мою шею, не давая издать ни звука. И если выпустить из себя ужас с помощью крика я не мог, мне все еще никто не запрещал бежать.
Перескакивая через постель, я вылетел в следующую дверь, которая вновь вывела меня в темный коридор. Но высшие силы все еще давали мне шанс на спасение – прямо передо мной оказался вход в следующую комнату.
Новое пространство было абсолютно пустым и довольно маленьким. Прямо в комнате располагался умывальник, который был также давно разбит, но мебели и других предметов интерьера я не обнаружил. Скорее всего, в такой маленькой спальне могла обитать прислуга. Значит, эта спальня принадлежала Мари.
Здесь все еще негде было спрятаться. Я лихорадочно обыскивал пространство в надежде на то, что из этой комнаты тоже должен был быть второй выход. И повторно поблагодарил высшие силы, когда увидел еле заметную маленькую дверцу в стене напротив. Кажется, ею редко пользовались или же не пользовались вообще – она была словно утоплена в своем остове и покрыта теми же обоями, что и все окружающее пространство.
Но мне она поддалась.
Деревянная отделка стен намекала на то, что я оказался в чулане или на складе – это было сложно определить, так как какие-либо говорящие предметы просто отсутствовали. Но в самом углу был виден выступ, похожий по форме на один из кухонных шкафов на первом этаже. Кажется, это была та самая, настоящая
