Пермский Губернский 7. Ультимат. Том 2 - Евгений Бергер
— Это точно. Было, что-то ещё интересное?
— Ну, да. Рейтинг Микухи серьёзно подскочил. Количество запросов за ночь перевалило за несколько десятков миллионов, если верить данным с метрики! Сторизы и шотсы сделали своё дело.
— Прости, а о чём это он говорит? — тихонько спросил Глэй.
— Короткие видеоролики. В этом мире мнение большинства людей зависит от коротких видеороликов. Шутки, мемы, истории и прочие моменты, которые формируют стереотипы. — пояснил я: — Зачастую, это очень серьёзно вредит. Но крупные корпорации научились использовать это в качестве рекламного материала.
— А где можно посмотреть всё это добро?
— Прямо в телефоне! Почти во всех социальных сетях есть свои представители «самого короткого метра».
— Ого! А вот это интересно. Я, конечно, уже видел нечто подобное раньше… Но не придавал этому серьёзного значения. Кстати, а как именно эти видеоролики могут вредить?
— Создавая стереотип. — ответил Семён: — К примеру — ролики, где меркантильные девушки рассказывают о том, что молодой человек должен зарабатывать от ста тысяч рублей в месяц едва пойдя в детский сад, набирают миллионы просмотров. А потому что, никому не интересен рассказ обычной девушки, которая просто ищет женского счастья. И естественно, в погоне за славой, создатели этих самых роликов выпускают именно скандальную диву, которая прогреет филейные части зрителей. Возникнет резонанс. Куча комментариев, пересылка друзьям, огромное количество просмотров и соответствующая популярность. А народ смотрит на это всё и ужасается, мол — о времена, о нравы. Им невдомёк, что из пятисот опрошенных девчонок лишь десять вот таких «специфических». Потому — мальчики очень боятся вступать в отношения. А ещё терминов всяких напридумывали, типа «тарелочниц». А знали бы вы, Господин Глэй, как на всём этом наживаются псевдо-психологи… М-м-м…
— Псевдо… Это как?
— Инфоцыгане. Они обманом затаскивают людей к себе на курсы и за деньги промывают мозги. Оттуда человек выходит обречённым. Его и без того страшные детские психологические травмы становятся ещё страшнее. И всё. Этот человек на очень долгое время потерян для общества.
— Что же это у вас тут за самцы такие⁈ — ужаснулся тёзка.
— Не только самцы. Это работает в обе стороны. Девочкам показывают мальчиков-тиранов, которые вытирают об них ноги. И транслируют точно такой же негативный контекст, погружая бедных девчонок в ужас и безнадёгу. И девочки точно так же бегут к инфоцыганам, после чего на долгое время потеряны для общества.
— Если инфоцыгане вредят демографической ситуации, то почему вы их не отстреливаете?
— Отстреливаем, как можем. Проблема в том, что их пока официально не признали мошенниками. Соответственно и состава преступления нет. Девочки и мальчики сами бегут к инфоцыганам и несут свои кровные.
— Чтобы над ними было совершено психологическое насилие?
— Ага. Лоботомия! И видеоролики лишь усугубляют эту ситуацию. Неокрепшие умы с ноги врываются в этот информационный пузырь, не догоняя, что будь всё так на самом деле — человечество уже давно вымерло бы.
— Ого! Ещё один вариант развития конца света… — задумчиво произнёс Глэй: — Зачем ядерные бомбы, вирусы и капсулы виртуальной реальности, когда можно запугать народ до смерти, что все самцы тираны, а все самки меркантильные стервы? Гениально!
— Хах, давайте всё же будем радоваться, что в нашем обществе ещё огромное количество адекватных людей, которые все ролики в интернете воспринимает лишь с точки зрения развлечения. — усмехнувшись, ответил я.
— Но есть же и процент слабых духом, которые верят! Как же спасти их?
— Зачем? — Семён с удивлением посмотрел на Глэя через зеркало заднего вида: — В мире до сих пор главенствует правило, что выживает сильнейший. Только, если раньше это касалось сугубо физической силы и здоровья, то сейчас это интеллект. Выживает умнейший и приспосабливаемый. А те, кто верят в чушь… Ну, что поделать? Такова жизнь.
— Интересное у вас тут бытие…
— А ты, что? Всё это время жил на незаселенной планете?
— Я странствовал. Мне было не до изучения местного культурного кода. Да и информация про мир людей у меня лишь по воспоминаниям давно минувшего прошлого… Что-то повторяется. Что-то было совсем не так. Но память моего вида такая дырявая из-за длительного срока жизни… Эх.
А вот это факт. Воспоминания о моём прошлом тоже зачастую искажались. Или же просто вырезались, как нечто ненужное.
— Расскажете про другие планеты? — с надеждой спросил Семён: — Потом… Как будет свободная минутка, конечно же. А-то мы почти приехали.
— Расскажу. Но миры людей… если так подумать, редко сильно отличаются друг от друга. Суть у них одна — добыча ресурсов и усмирение местного населения. Кому-то повезло больше, а кому-то меньше. Единственное, что разное — подход и реализация.
— Отлично! Это уже что-то. Знаете, я тоже своего рода — древнее существо, которое успело пожить в разных мирах.
— О чём это он? — удивился Глэй.
— Семён у нас из проклятых преступников прошлого. Их обрекают на несколько сотен лет жизни в облике животного.
— Все люди — животные.
— Домашнего животного, типа кота или собаки. Есть ещё птицы. И дикие животные, если учебники не врут.
— Хм-м… И зачем это?
— Видимо, французской инквизиции и имперскому суду показалось данное наказание очень забавным. Но суть наказания скорее в том, что мы обязаны служить дворянам и по сей день. Для таких, как я это было крайне унизительным! Ведь у меня тоже был титул высшего сословия.
— Ох, опять эти бумажки, символизм и глупые звания, которые в конечном счёте лишь показывают несостоятельность политической системы. — обречённо закатив глаза, произнёс Глэй: — Но служение господину, это же, по сути, рабство?
— Всё верно. Причём, мы обречены на целых триста лет.
— Проще пулю в лоб…
— Я тоже так думал. Но самоубийство — это слишком жуткий метод. Не каждый человек на него решится. Знаете ли, в нас с рождения закладывается инстинкт самосохранения, в какой бы заднице мы не оказались. Но мне ещё очень повезло! Семья Осокиных оказалась весьма… человечной. А Фёдор — не просто мой лучший друг. Он мне, как настоящий брат! Но вы не переживайте. Я умею соблюдать субординацию. И своё место знаю.
После этих слов
