Отмеченный молнией - Роман Владимирович Савенков
– Он незаурядный фехтовальщик и вообще личность, очень известная в Овергоре. Его имя Риордан.
Они сидели в небольшом ресторанчике поблизости от Цветочной улицы. Если бы в этот момент с грохотом обвалился потолок, Войтан не был бы так поражен, как от прозвучавшего имени.
– Все правильно, – наконец, глухо произнес он. – Я понял все правильно.
– Что вы имеете в виду? Вы в порядке, милейший?
Войтан тряхнул короткой челкой.
– Более чем. Просто теперь для меня все ясно.
– Не совсем вас понимаю. Так вы исполните поручение?
– Да.
Граф Валлей накрутил на указательный палец прядь своих волнистых волос.
– Вас наверняка заботит, как все будет обставлено. У этого Риордана есть один, но очень влиятельный покровитель. Именно поэтому нам нужен человек со стороны. Местные не решаются с ним связываться. Дело будет обставлено, как дуэль. Причем зачинщиком станет именно он. Тогда к вам не возникнет никаких вопросов.
Войтан усмехнулся.
– А вот это уже любопытно. Он же в управлении тайной полиции, не так ли? Что должно случиться, чтобы он, представитель закона, обнажил против меня свою шпагу?
Глаза графа Валлея хищно блеснули.
– Не волнуйтесь. Мы обеспечим ему достаточно веский повод.
И вот, спустя несколько месяцев после этого памятного разговора, Войтан готовился к встрече с человеком, с которым на протяжении долгого времени были связаны все его помыслы. В особняке номер восемнадцать на Пчелиной улице он появился чуть позже полудня. Ключ от дома ему несколько дней назад передал один из телохранителей графа Валлея.
Войтан растопил камин в большой комнате, а когда дрова разгорелись, скинул с плеч камзол и остался лишь в белой рубахе свободного кроя. Он сделал несколько воображаемых выпадов и убедился, что одежда не стесняет его движений. Тогда Войтан вновь набросил на плечи камзол, а затем, не торопясь, придвинул вплотную к стене большой прямоугольный стол и все стулья. Теперь центр комнаты был освобожден от мебели. Войтан тщательно расправил на гардинах плотные шторы, чтобы никто с улицы не смог подсмотреть, что происходит внутри, потом зажег свечи в канделябрах. Сегодня он плотно позавтракал, но отказался от обеда, чтобы сытость не замедляла его движений. Свою саблю он накануне сносил к оружейнику. Мастер чуть поправил клинок и обновил заточку. Войтан был собран и полностью готов к главному поединку своей жизни. Оставалось только ждать. Он сел на один из стоявших у стены стульев и расслабленно откинулся на спинку.
Потекли секунды и минуты ожидания.
Глава 14. Рука Судьбы
Дорогу к Пчелиной улице Риордан преодолел быстрым шагом, иногда переходя на бег. Он очень боялся опоздать и теперь проклинал себя за то, что бои на Парапете полностью выбили его из колеи и на время сделали безвольной куклой.
Овергор – далеко не поселок по размеру, поэтому, когда Риордан вывернул из переулка к нужному адресу, пот градом катился по его спине. Но нет худа без добра. Эта интенсивная пробежка выветрила остатки хмеля из его головы. Так что к особняку номер восемнадцать Риордан подошел запыхавшимся, с пылающими щеками, но абсолютно трезвым.
Прежде чем взяться за ручку двери, он осмотрелся. Улица казалась вымершей, потому что все горожане, кроме отъявленных домоседов, которым было на все наплевать, толпились на Ярмарочном поле. Никто не выглядывал из-за угла. Никто не отводил взгляда. Лишь лохматый пес, дремавший у ограды, лениво взглянул на незнакомого человека и вновь опустил голову на лапы.
В зашторенных окнах дома номер восемнадцать отражалось заходящее солнце. Изнутри не раздавалось ни единого звука. Опустив ладонь на эфес шпаги, Риордан осторожно потянул на себя дверную ручку. Дверь оказалась не заперта, и Риордан шагнул в полумрак прихожей. Он ожидал внезапного нападения и потому чутко прислушивался к каждому шороху. В доме царили тишина и покой. Из-под одной из внутренних дверей пробивалась едва заметная полоска света. Риордан рывком распахнул ее, одновременно до половины обнажая клинок. Но ничего не произошло.
Потрескивали дрова в камине, в канделябрах дрожали огоньки свечей, потревоженных сквозняком. Вся мебель в комнате оказалась сдвинутой к стенам. На одном из стульев напротив входа сидел человек. Он опустил голову на грудь, как будто задремал. На его коленях лежала сабля в ножнах. Человек медленно поднял голову, и Риордан узнал своего врага.
Войтан сделал приглашающий жест рукой. Риордан внимательно огляделся, вернул шпагу в ножны, вошел в комнату и опустился на стул у противоположной стены. Ни один из них не счел необходимым приветствовать другого. Глупо желать здоровья человеку, которого хочешь убить.
Войтан легонько похлопал ладонью по ножнам сабли.
– Я решил держать ее наготове. Этот аргумент пригодится для нашей сегодняшней беседы, не так ли?
Риордан кивнул с самым серьезным видом.
– Верное решение.
– Я рад, что мое приглашение было правильно истолковано, – продолжил Войтан. Затем он с шумом принюхался и разочарованно поцокал языком. – Я чувствую запах перегара. Признаться, я озадачен. Это очень легкомысленно с твоей стороны. Спиртное туманит разум и замедляет руку. Мне не хотелось бы, чтобы моя победа была омрачена слабостью противника.
Риордан отрицательно покачал головой.
– Не волнуйся, Войтан. Я трезв. Или тебя правильно называть Вейтом?
– Я вижу, ты не терял времени зря. Войтан – это имя, данное мне при рождении.
– Раз наш разговор стал таким доверительным, может, покажешь мне свой серп?
Войтан усмехнулся.
– Почему бы и нет.
Его рука скользнула за пазуху и через пару мгновений вернулась с ножнами, расшитыми золотыми нитями. Войтан не спеша достал из них серп, продемонстрировал Риордану лезвие с разводами дамасской стали, а потом легким движением бросил оружие на стоявший в углу стол.
– Пусть полежит там. Я буду драться одним оружием.
– Конечно! Серп у тебя для того, чтобы убивать безоружных. Сегодня тебе этой возможности не представится.
Войтан рассмеялся.
– Так он для этого и создан! Мясники в Ильсингаре забивают такими серпами овец.
– Люди – не овцы, – сквозь зубы процедил Риордан.
– Согласен, – с готовностью подтвердил Войтан. – Они гораздо хуже. Или ты хочешь поспорить? Я отнял жизнь у нескольких мерзавцев, людей без чести и совести. На их руках больше крови, чем на наших с тобой вместе взятых.
– Скилленгар не был мерзавцем.
– Ты про этого каторжника? Твоего шпиона в доме принца Унбога? Хорошо, пусть будет по-твоему. Я согласен не причислять его к мерзавцам, – Войтан улыбнулся и пожал плечами, показывая, что в принципе ему все равно, был Скилленгар порядочным человеком или нет.
– После его убийства ты что-то нашептывал над трупом. Молитва?
– Скорее ритуал. Ему, как и
