Художник из 50х - Сим Симович
Парикмахерша тоже осталась довольна стилизованным женским силуэтом с развевающимися волосами. Даже доплатила десять рублей сверх договоренности.
Но больше всего Гоги ждал субботы. Роспись детского сада казалась самым интересным проектом из всех. Работа для детей всегда особенная — в ней должна быть не только красота, но и мечта, волшебство.
В пятницу вечером он тщательно подготовился. Купил краски — синюю, белую, желтую, черную. Проверил кисти — от самых тонких для мелких звезд до широких для фона. Упаковал все в удобную сумку.
Эскизы пересмотрел в последний раз. Общая композиция ясна: темно-синее небо с созвездиями, Млечный путь диагональю через потолок, яркие планеты в углах. Просто, но эффектно.
Спать лег рано, но заснуть не мог. В голове крутились образы будущей росписи. Представлял, как дети будут рассматривать звезды, слушать рассказы Ани о космосе. Как их глаза будут загораться от восторга.
Проснулся до рассвета, хотя будильник был поставлен на семь. Время тянулось медленно. Позавтракал как следует — за неделю товарищи из артели научили его не забывать о еде. Хлеб с маслом и сыром, крепкий чай. Организм благодарно принял калории.
В половине десятого отправился к детскому саду. Адрес Аня дала точный, найти было несложно. Двухэтажное здание довоенной постройки, окруженное небольшим садиком. Табличка у входа: «Детский сад № 47 имени Н. К. Крупской».
Аня уже ждала у входа с большой связкой ключей. На ней было простое рабочее платье и фартук поверх — видно, готовилась помогать.
— Гоша! — обрадованно помахала она рукой. — Точно вовремя.
— Доброе утро, — поздоровался он. — Готов к работе.
— Пойдем, покажу помещение.
Она провела его внутрь. Коридоры были широкие, светлые, пахло детством — мелом, карандашами, чем-то сладким. На стенах висели детские рисунки, плакаты с буквами и цифрами.
— Вот наша комната, — Аня открыла дверь.
Помещение оказалось просторным — метров двадцать квадратных, с высоким потолком. Три больших окна на южную сторону, паркетный пол, простые деревянные столы и стулья, составленные к стенам.
— Отличное место, — оценил Гоги. — Света много, потолок высокий. Где будем рисовать небо?
— Думала на потолке и верхней части стен, — ответила Аня. — Чтобы дети, лежа на ковриках, могли смотреть вверх, как на настоящее небо.
— Умная мысль. Нужна стремянка.
— Заведующая обещала дать. Сейчас принесут.
Действительно, через несколько минут появились рабочие с лестницей-стремянкой и ведрами с водой.
— Ну что, начинаем? — Аня потерла руки в предвкушении.
— Сначала подготовка, — сказал Гоги, доставая материалы. — Потолок нужно протереть от пыли, наметить основные области.
Они принялись за работу. Аня забралась на стремянку с влажной тряпкой, Гоги руководил процессом снизу. Потолок оказался в хорошем состоянии — свежая побелка, без трещин и пятен.
— Теперь разметка, — объявил художник, поднимаясь наверх с карандашом.
Легкими штрихами наметил границы — где будет темное небо, где останется светлая кайма по краям. Млечный путь провел диагональю от одного угла к другому. Отметил места основных созвездий.
— Большая Медведица здесь, — показывал он Ане. — Полярная звезда тут. Кассиопея в противоположном углу.
— А Орион? — спросила девушка. — Дети его хорошо знают.
— Орион зимнее созвездие. Давайте покажем и летнее, и зимнее небо. На разных участках потолка.
— Отлично! Тогда еще Лебедь добавим — он летом хорошо виден.
Разметка заняла час. Гоги тщательно продумывал каждую деталь — созвездия должны были располагаться правильно, соответствовать реальному небу.
— Теперь фон, — объявил он, слезая со стремянки.
Развел синюю краску с небольшим добавлением черной. Получился глубокий, насыщенный цвет ночного неба. Взял широкую кисть, снова забрался наверх.
Первые мазки легли ровно, создавая плавные переходы тона. Аня подавала краску, меняла воду, подсказывала с земли, где нужно выровнять границы.
— Как красиво получается! — восхищалась она. — Уже чувствуется глубина.
— Это только начало, — ответил Гоги, не отрываясь от работы.
Фон писался быстро — широкими, уверенными мазками. К полудню основная площадь потолка была покрыта темно-синим цветом. Получилось действительно похоже на вечернее небо.
— Обед? — предложила Аня. — Я принесла бутерброды.
Спустились вниз, сели на подоконник. Аня достала из корзинки хлеб с колбасой, термос с чаем. Ели, любуясь результатом утренней работы.
— А знаешь, — сказала Аня задумчиво, — когда я была маленькой, мечтала стать художником. Рисовала постоянно — цветы, птиц, портреты кукол.
— И что помешало?
— Война началась, потом эвакуация. В эвакуации познакомилась с учительницей физики. Она так увлекательно рассказывала про звезды, планеты… Я поняла, что хочу изучать космос.
— Не жалеете?
— Нет. Но иногда думаю — а как бы сложилась жизнь, если бы выбрала искусство.
— По-другому, но не обязательно лучше, — философски заметил Гоги.
После обеда принялись за звезды. Это была самая кропотливая работа — каждую звезду нужно было поставить на свое место, придать правильный размер и яркость.
— Полярная звезда самая важная, — объяснял Гоги, смешивая белую краску с капелькой желтого. — Она должна быть заметной, но не слишком большой.
Тонкой кистью поставил яркую точку в нужном месте. Затем вокруг нее — звезды Малой Медведицы, поменьше и потусклее.
— А теперь Большая Медведица, — объявил он.
Семь звезд знаменитого ковша расположились на своих местах. Каждая со своим характером — Дубхе самая яркая, Мегрец потусклее остальных.
Аня снизу следила за точностью:
— Немного левее… Да, теперь правильно!
Работа увлекла обоих. Гоги творил на потолке, Аня консультировала по астрономии. Созвездие за созвездием оживало под кистью художника.
Кассиопея получилась особенно выразительной — пять звезд в форме буквы «W», яркие и четкие. Лебедь раскинул крылья через половину неба. Орион грозно поднял дубину.
— А вот здесь Млечный путь, — сказал Гоги, беря другую кисть.
Светлую полосу рисовал особой техникой — полусухой кистью, создавая эффект млечного тумана. Получалось загадочно и красиво.
К вечеру основная работа была закончена. Потолок превратился в настоящее звездное небо. Созвездия сияли на темном фоне, Млечный путь тянулся серебристой дорогой.
— Планеты добавим? — спросил Гоги.
— Обязательно! Юпитер вон там, Венеру сюда поставим.
Планеты рисовались не точками, а небольшими дисками. Юпитер — желтоватый, с намеком на полосы. Венера — яркая, белая с розовым оттенком. Марс — красноватый, воинственный.
— А комету можно? — попросила Аня. — Дети обожают кометы.
— Конечно можно.
В углу появилась яркая комета с длинным серебристым хвостом. Она летела по небу, создавая
