Алые сердца. По тонкому льду - Тун Хуа
Юйтань сжала губы.
– Я знаю, что не стоит постоянно дергать тебя, сестрица, своим беспокойством, однако ничего не могу с собой поделать.
– Понимаю, – мягко ответила я. – Иди домой. Мне тоже нужно пойти и разузнать о том, как здесь живут.
– В таком случае я ухожу, – тяжело вздохнула она. – Но скоро я снова приду, чтобы проведать тебя, сестрица!
Я кивнула, и Юйтань, развернувшись, двинулась в обратный путь.
Оставшиеся в комнате Чуньтао и Яньпин о чем-то разговаривали друг с другом. Краем уха услышав наши с Юйтань имена, я невольно замедлила шаг, постаралась бесшумно приблизиться к окну и встала под ним.
– Барышня Юйтань весьма щедра, – говорил высокий голосок, судя по всему принадлежащий Чуньтао. – Нам за целый год не удалось бы заработать столько, сколько она дала нам за один раз.
– Она прислуживает лично Его Величеству, – отвечал ей сладкий голосок Яньпин. – Мы с тобой служим во дворце так давно, а сами видели Его Величество лишь пару раз, и то издалека – даже лица не могли разглядеть. Ты думаешь, будто она дала нам много, но любая госпожа или принц, награждая ее, наверняка дают ей еще больше.
Я с улыбкой покачала головой.
– Что за оплошность совершила барышня Жоси? – спросила Чуньтао.
– Какая еще барышня? – холодно усмехнулась Яньпин. – Облезлый феникс хуже курицы. Сейчас она ничем не лучше нас, даже наоборот: мы, когда придет время, покинем дворец, а она пусть продолжает стирать белье для евнухов!
Я усмехнулась, склонив голову. Похоже, наше общение не будет таким уж легким и приятным. Судя по ее поведению и тому, что она говорит, у нее есть некоторые знания и опыт, однако ума явно маловато.
– Я слышала, что ее отец – командующий армией, а старшая сестра – вторая супруга господина восьмого бэйлэ, – сказала Чуньтао.
– Всего лишь начальник гарнизона, стоящего в пустынных северо-западных землях, – рассмеялась Яньпин. – Вероятно, там он и может пугать простой народ, но здесь, у ног Сына Неба, в Запретном городе, возьми любого, необязательно даже старше его по положению, – каждый будет хозяином, которому нужно кланяться. А что такого в родстве с Его Величеством? Разве господину восьмому бэйлэ сейчас есть до нее дело? Как говорится, когда дерево падает, обезьяны разбегаются[35]. Скорее всего, именно потому, что большое дерево рухнуло, некому было предоставить ей защиту, вот Его Величество и наказал ее, отправив сюда.
Дальше слушать уже не было никакого интереса. Я тихо отступила на пару шагов назад, нарочно стукнула дверью и, стараясь ступать погромче, вошла в комнату. Чуньтао, увидев меня, тут же поднялась, тогда как Яньпин даже не двинулась с места, продолжая сидеть на кане и сосредоточенно лузгать семечки.
Улыбнувшись Чуньтао, я проговорила:
– Можно ли кое о чем спросить барышню Чуньтао?
– Пусть барышня спрашивает, – улыбнулась девушка мне в ответ.
– Ты можешь звать меня просто Жоси? Те, кто зовет друг друга барышнями, отчуждаются друг от друга.
– Тогда и ты зови меня просто Чуньтао, – засмеялась она, и я кивнула.
Мы сели рядышком на краю кана, и я принялась расспрашивать ее: во сколько подъем, когда отдых, на что следует обращать внимание и так далее. Чуньтао была очень разговорчивой. Стоило мне затронуть какую-либо тему, как она тут же принималась трещать без умолку, рассказывая обо всем без разбора. Я внимательно слушала, улыбаясь уголком рта и не обращая внимания на то, что она уже давно отклонилась от сути разговора. От лишних знаний вреда точно не будет.
Мы проболтали, наверное, полдня, пока Яньпин не прервала нашу беседу, нетерпеливо спросив у Чуньтао:
– Ты пойдешь обедать? Опоздаем – и придется доедать то, что осталось после других.
Смущенная Чуньтао поднялась и обратилась ко мне:
– Позже я еще расскажу тебе обо всем, а сейчас пойдем обедать.
Я кивнула и следом за ними вышла из комнаты.
Ночь прошла без приключений. На рассвете, услышав, как Чуньтао поднялась с постели, я завозилась, готовясь последовать ее примеру. Одеваясь, девушка спросила меня:
– Хорошо спалось?
– Прекрасно, – ответила я.
Все еще лежащая на кане Яньпин язвительно усмехнулась и, отбросив одеяло, тоже встала.
Спустившись с кана и обуваясь, я с улыбкой подумала: она поняла, что я солгала. Я привыкла спать в одиночестве, а этой ночью мы лежали на одном кане втроем, и, разумеется, спала плохо. Впрочем, кажется, ей тоже не удалось выспаться сегодня.
Когда я увидела перед собой полный чан одежды высотой с небольшой холм, мне стало дурно. Вот бы сейчас стиральную машину! Я бы отдала все, что у меня есть, не пожалела бы никаких денег ради одной стиральной машинки. Однако сколько ни думай, сколько ни вздыхай, а делать все равно придется все своими руками.
Я внимательно следила за каждым движением девушки, что трудилась рядом, и старалась копировать ее действия: клала стручок мыльного дерева[36], отбивала белье, терла, оттирала пятна, переворачивала, снова отбивала, полоскала, а затем брала следующую вещь и повторяла все с самого начала. Вскоре я поняла, что постепенно замедляюсь и не могу угнаться за соседкой. Глядя на гору одежды, я разозлилась и, стиснув зубы, начала набирать темп.
Когда моя правая рука уставала отбивать белье, я меняла ее на левую, а когда уставала левая, вновь меняла ее на правую. Другие уже закончили работу, а те, кто был побыстрее, и вовсе давно отдыхали. Одна я продолжала трудиться.
Чуньтао подошла ко мне, засучила рукава и присела на корточки, желая помочь, но не успела и рта раскрыть, как Яньпин, посмеиваясь, громко позвала:
– Чуньтао, скорее иди сюда!
Девушка взглянула сперва на меня, затем на машущих ей подруг, виновато улыбнулась мне и, поднявшись на ноги, ушла.
К тому времени, когда я смогла кое-как завершить стирку, уже стемнело. Время ужина давно прошло, поэтому пришлось ходить голодной.
Глядя на свои припухшие, покрасневшие от холода руки, я не удержалась от тяжелого вздоха. Уже через несколько дней кожа больше не будет белой до голубизны, словно драгоценный нефрит, а пальчики станут не такими тонкими и нежными. Достав мазь на основе жира, я принялась втирать ее в свои ладони.
– Как хорошо пахнет, – улыбнулась Чуньтао.
Я тут же протянула ей баночку:
– Хочешь намазать?
Она торопливо зачерпнула немного, поднесла палец к носу, принюхалась и проговорила:
– Очень приятный аромат. Пахнет намного лучше, чем то, что мы обычно используем. Запах
