Японская война 1904. Книга 6 - Антон Дмитриевич Емельянов
Увы, Военное министерство, Финансы и управляющие заводов были настроены гораздо более оптимистично и не собирались тратить прибыль на какие-то постоянные доделки. О том, к чему это уже скоро приведет, они тоже не думали… Хотелось ругаться матом. А потом принесли то странное письмо. Внутри какая-то глупая записка от Татьяны, что она нашла у себя дома бомбу… Совсем не в ее стиле! Вот только вместе с первым в конверт был вложен еще один лист, после которого сразу стало понятно, что шутками тут и не пахнет.
Взгляд сразу зацепился за четкие ровные линии неуклюже выведенных букв.
Твоя женщина нашла приготовленную для тебя бомбу. Что ж, я умею действовать и грубее. Или ты приедешь сюда сам и один, или она умрет.
Для писавшего этот текст русский точно был не родным, однако сейчас это не имело никакого смысла. Татьяну захватили, если я не приду, ее убьют. Если приду, нас убьют вместе. И ждать, пытаясь что-то придумать, тоже нет времени.
— Прикажите готовить мою машину, — решился я. — Также усильте все посты вокруг медицинского квартала. Что бы ни случилось, оттуда никто не должен выбраться.
Я перебросил полученное письмо Огинскому. Тот побледнел, но все понял и прямо на ходу включился в мозговой штурм.
— Нужно вызывать солдат из 1-го Штурмового. Если потребуется врываться в дом, где будут вооруженные люди, они с этим лучше справятся.
— Не пойдет, — я покачал головой. — Их учили убивать всех при штурме. Совсем не те навыки, что будут нужны для спасения заложников.
— В любом случае вам нельзя идти самому! — Огинский попробовал меня удержать, но я вырвал руку.
— Надо.
— Если Татьяна погибнет — это проигранный бой. Если же погибнете вы — это поражение в войне.
Я на мгновение сбился с шага. Что для меня важнее? Спасти девушку, с которой мы стали так близки, с которой я поверил в то, что могу быть счастлив, что у меня может быть семья?.. Или дело, сохранение миллионов жизней, что должны сгореть в пламени наступающих на мою Родину мировых войн? Ужасный выбор! И опять я вспомнил, как когда-то мы спорили с Иноуэ про вагонетки.
Один человек, который тебе близок, или несколько, но чужих — кого ты выберешь?
— Я еду!
— Будете умирать? — голос Огинского зло сорвался.
— Будем ломать правила, — я говорил на ходу. — Помните ту девушку, которую к нам недавно так старательно подводили?
— Беклемишева? Мы проверили: никаких преступлений на ней нет.
— И тем не менее, — я говорил и мысленно строил план. — Эта операция, в которую мы вляпались, ее же не за один день подготовили. Значит, враг тут уже какое-то время, и высока вероятность, что эта девушка — тоже его рук дело. Точно выше, чем то, что против нас активно работают сразу две группы… Проверьте, нет ли ее где поблизости. По идее, мы должны были к ней привыкнуть, и тогда она смогла бы показаться нашим врагам неплохим информатором. Идеальная личность, которая примелькалась, от которой стараются держаться подальше и которая сможет заметить и передать все, что мы будем делать.
— Она здесь, — доложил Огинский буквально через минуту. — Якобы ждет вас.
— Берите ее. И разговорите.
— Пытать? — было видно, что Огинский на самом деле готов переступить эту грань, но… Пока не нужно.
— Зачем? Просто скажите, что я уже умер. Большинство революционеров не против похвастаться своими делами. Думаю, и эта сразу все расскажет.
— А вы?
— А я поеду. Через минуту, как вы ее уведете, чтобы не портить игру. Помните, в машине стоит станция связи, так что… Держите меня в курсе!
— Сделаем, — решительно кивнул Огинский и быстро убежал.
* * *
— Вот и все, — Джеймс приподнялся, выглядывая с крыши, чтобы точно убедиться, что из взорванной машины генерала никого не вытащат.
Да, почти пять килограммов мелинита — это очень много, но этот русский — везунчик. А его врачи, по слухам, творят настоящие чудеса. Но нет, никого не достали. Более того, они даже не пытались: просто стояли и смотрели, как стальной остов догорает дотла.
— А почему мы именно машину минировали? — спросил Боб. — Достали, конечно. Но не слишком ли сложно?
Еще бы не сложно! Джеймс еле сдержался, чтобы не выругаться, сколько долларов пришлось потратить, чтобы все организовать. Для этой операции он нашел и оплатил самых настоящих профессионалов, и они сделали не бомбу, а конфетку. Сама взрывчатка как японский след — это еще ладно. Настоящее чудо — это взрыватель, который доработали, добавив в схему питания машины конденсатор и колбочку с ртутью.
Когда на коробке ставили переднюю передачу, колбочка поворачивалась, и стекавшая вниз ртуть размыкала контакт. Одновременно с этим начинал заряжаться конденсатор. При короткой поездке, как было бы при подаче машины от гаража к дверям штаба, его заряда ни на что не могло хватить. Но вот если бы внутрь сел генерал и проехал хотя бы минут пять, то собранного заряда уже было достаточно для подрыва детонатора. Для чего только и оставалось, что снова поменять передачу, чтобы ртуть замкнула схему.
А уж машину они бы точно смогли остановить!
— Беклемишева за месяц не смогла приблизиться к цели ни на шаг, так что пришлось действовать грубее, — ответил Джеймс вслух, решив, что все детали можно рассказать уже и подальше от русских солдат.
— А почему не бомба в доме, как ты указал в письме? — Боб же как обычно хотел все знать здесь и сейчас.
— Генерал бы готовился к этому. Кто знает, что бы в итоге придумал, а то ведь мог еще и отказаться идти на смерть ради женщины.
— А ты бы ради мамы пошел?
— Я, чтобы вылечить Уну, и начал всем этим заниматься! Считай, контракт со смертью подписал, так что…
— Я понял. То есть мы не знали, что Макаров будет делать на месте, но он точно должен был туда поехать. Дальше оставалось просто сделать так, чтобы машину не успели проверить и… — Боб прервался, увидев, как приехавшая княжна бросается к пожару, но ее останавливают.
— А ведь… — Джеймс неожиданно замер. — Ее повозку и
