Крест за Базарджик - Андрей Владимирович Булычев
Действительно, с той стороны, куда они сейчас направлялись, донеслось еле слышное угуканье.
– Отвечай. – Прапорщик толкнул Лёньку локтем.
Точно такой же крик совы полетел по окрестностям.
Минуты через три раздался глухой топот копыт.
– Свои! – Тимофей опустил ствол ружья.
– Тихо всё, ваше благородие, – доложился подскакавший драгун. – Из пятёрки Смирнова Гришку Казакова встретили, говорит, передайте господину прапорщику – спокойно всё вокруг.
– Поехали. – Гончаров махнул рукой.
Через несколько минут отряд был у того поворота, где и должна была произойти встреча с разведчиками. Дальше на конях ехать было нельзя, и все спешились.
– С дороги сведите, – распорядился командир. – И держите под седлом, подпругу не ослаблять, чтобы, если что, сразу вскочить можно было.
С северной стороны на дороге мелькнули тени, и на них тут же нацелились десятка два ружей.
– Свои, вашбродь! – донёсся знакомый голос. – Я это, Смирнов. Не стрельните!
– Опустить оружие! – скомандовал Тимофей. – Признали тебя, Марк, подходи. Рассказывай, как тут у вас, что разглядели? За дорогой мы и сами смотрели, ты по крепости и по переправе главное и поподробней.
– Так, понятно. Переправа паромная, между берегами толстенный канат натянут, вот по нему и ходит эдакое, то ли судно, то ли плот. Большая такая дура. Небось, телег десять зараз возьмёт или с полсотни всадников. Баранов переправляли под вечер, так всё стадо на неё согнали, стояли, кучковались там. Теперь по караулам на берегу. На нашем полтора десятка человек, при своём командире. Простые воины в войлочных колпаках, а у этого тюрбан на башке. Важный такой, днём всё ходил и покрикивал на всех, потом баранины нажрался и спать завалился в шатре. Да, забыл сказать, они пару баранов из тех, что в крепость гнали, то ли выкупили, то ли им так их отдали. Вечером зарезали, мясо на костре пожарили и в казаны покидали вариться. Такой запах по окрестностям полетел, м-м-м. – И Марк, зажмурившись, покачал головой. – Мы за сотню шагов от них под кустами лежали, и то все слюной изошли.
– Бараны – это хорошо, а по крепости что скажешь? – перебил его Гончаров.
– Ну что сказать, ваше благородие, по всему получается, что немного там турок, – встряхнувшись, продолжил Смирнов. – Нет, там и конные, конечно, есть, и пушкари с пехотой, но кажется мне, пара тысяч всех вместе, не больше. Пехота на валах ковыряется, чего-то чинит всё время, а конные у реки или в степи табунятся и время от времени большими и малыми отрядами куда-то отъезжают.
– Пара тысяч, пара тысяч, – произнёс задумчиво Тимофей. – Хорошо, если так, а если их вдруг гораздо больше? И остальные внутри крепости сидят? Валы-то, небось, не смогли наши совсем срыть, когда уходили? Вдруг за ними ещё есть турки?
– Не-ет, никак не может быть такого, – покачав головой, уверенно заявил Марк. – Чего им там прятаться? Ну пусть не две, а две с половиной тысячи человек в крепости. Ну уж никак не больше.
– Да, язык нам точно нужен, – заметил прапорщик. – Чтобы из его уст всё, что наше командование интересует, прозвучало. Причём нужен хороший язык, знающий. Заметили, где этот старший караула, который в тюрбане, находится?
– Так точно, Тимофей Иванович. Как я и говорил – в шатре. В прошлую ночь один раз только видели его, полаял у костра на своих, и до утра уже его не слыхать и не видать было. Небось, и сегодня будет так же. Баранины нажрался и теперь довольный спит.
– Хорошо, если всё именно так, – проговорил, обдумывая план захвата, Тимофей. – Пошли к остальным. Братцы, нужно человек пять самых крепких и проворных, – обратился он к собранным драгунам. – Тех, кто не боится крови и силён в бойцовских поединках. Эта пятёрка у нас поползёт первой к караульным, чтобы взять у них старшего живым.
– Я пойду! – пробасил Чанов. – Небось, с любым турком сдюжу.
– И я пойду! – воскликнул Марк. – Кому, как не мне, там быть? Место как свои пять пальцев выучил.
– И я пойду! И я! – загомонили остальные. – Чего уж мы крови, что ли, не видали? Все после хорошей сечи залиты ей.
– А ну тихо! – приглушённо рявкнул Гончаров. – Вы чего расшумелись?! Шёпотом или вполголоса говорим. Ладно, коли все желают, значит, сам буду выбирать. На захват языка идут унтер-офицеры Чанов и Лихачёв, а также драгуны Смирнов и Очепов. Пятым буду я сам. Ружья с собой не берём, у каждого только пара пистолей и кинжал. У кого с собой кинжала нет?
– У меня-я, – протянул Лихачёв. – Вы-то, ваше благородие, с Кавказа все при них. А у нас как-то не особенно такое заведено.
– Держи. – Лёнька протянул ему свой. – Зря, Осип, что не заведено, всегда может пригодиться. На параде или построении спрятал его, а как на выезд – достал и на ремень в ножнах.
– Ваше благородие, может, не надо вам с нами? – прошептал лежавший рядом с командиром Чанов. – Мы и сами, вчетвером, если что, справимся.
– Тсс! – Тимофей прижал палец к губам. – Тише, Ваня, вместе пойдём, – прошептал он еле слышно. – Сейчас, оглядимся только немного.
Впереди, шагах в двадцати от залёгших в траве драгун, отбрасывал блики света костёр. Возле него было отчётливо видно сейчас две фигуры.
«Марк сказал, что караульная смена по пять человек. Где же остальные? – думал, пытаясь разглядеть в темноте берег, Тимофей. – Правее костра и позади, возле самой протоки, по его словам, ворот с натянутым на него канатом. Может, как раз возле него часовые стоят? Чуть-чуть левее костра на берегу два шатра. Один для отдыхающей смены, другой для командира. Могут и здесь часовые дежурить, а могут и у реки. Вот это и опасно. Темень, ничего не видно. Хоть бы луна показалась. – Он взглянул на небо, но наверху мерцали только лишь звёзды. – С другой стороны, и нас самих часовым не видать, тем более тем, кто стоит возле костра. Ладно, будь что будет». И он, выдохнув, пополз левее освещённого костром большого круга. «Главное, плавно, не дёргаясь и без шума, – тукала в голове мысль. – Время уже за полночь, небось, скоро часовые меняться должны, всю остроту чувств старая смена потеряла».
Левая рука, подтягивая тело, попала в куст колючки, и он чуть было не ойкнул. Больно! Почесав о мундир ладонь, Тимофей продолжил ползти дальше. Вот и берег. Ползший рядом Смирнов начал забирать резко вправо. Костёр оставался сбоку, шагах в десяти, значит, они должны сейчас находиться около пологого откоса и приблизились к шатрам. Под телом зашуршал песок и галька.
«Тихо-тихо, – словно успокаивал сам себя Тимофей. – Ещё немного, ещё чуть-чуть».
