Отмеченный молнией - Роман Владимирович Савенков
Некрасивый человек отметил прибытие весны в Овергор, его глаза зафиксировали ее проявления. Этот человек давно разучился восторгаться, вместо этого он выработал в себе привычку фиксировать и запоминать. За долгую жизнь ему пришлось увидеть много жестокости и насилия, причем значительная часть этих деяний была совершена его собственными руками. Его имя было Магат, он носил чин старшего агента овергорской тайной полиции, которая, в зависимости от обстоятельств, выступала в качестве карающего меча или кинжала милосердия визира Накнийра.
Вообще в ведомстве Накнийра имелось три подразделения – городская стража, тайная полиция и управление тюрем. Первые защищали закон, третьи укрощали тех, кто не подчинился первым. А на долю тайной полиции доставалось все, что происходило в промежутке между правопорядком и казематом, то есть самая грязь и кровь.
Магат с мрачным видом выбил пепел из погасшей трубки и вернулся в таверну, из которой вышел, чтобы обдумать сложившееся положение. Но эта юная кухарка с золотистыми глазами солнечных лучей отвлекла мысли старой ищейки. Не о весне надлежало ему размышлять, а о трупе с распоротым брюхом, что валялся сейчас в одной из комнат второго этажа. Потому что это был уже третий подобный труп за последний месяц и, судя по всему, резня в столице только начиналась.
Тяжелая входная дверь грохнула о косяк, возвестив о том, что грозный служитель закона вернулся на место преступления. Хозяин заведения машинально перетирал пивные кружки, всех посетителей разогнали по домам, как и было условлено. Физиономия владельца была мрачной. Умом он понимал, что обвинение в убийстве ему не грозит, однако сердцем страшился последствий сегодняшних событий. Ведь под его кровом сегодня прикончили не рядового забулдыгу, а человека известного, с положением.
Каждая таверна в предместьях имеет этаж, а то и два со съемными комнатами. Кто-то не рассчитал свои силы за столом и теперь желает проспаться; кому-то срочно понадобилось уединиться с возлюбленной или уличной девкой; кроме того, есть возчики, распорядители купцов и масса проезжего люда, которому требуется не только пища, но и кров. Одну из таких комнат снимал джентльмен вольной профессии по прозвищу Седло. Говорили, будто бы в юности он работал конным объездчиком в Зомердаге, отсюда и кличка. Этот достойный деятель отвечал за всю криминальную жизнь в окрестных кварталах. Отвечал, пока кому-то не пришла в голову мысль его прикончить. И вот теперь его труп медленно остывал в съемной комнате наверху, а владелец таверны «Под висельником» томился в ожидании изматывающих допросов полиции и неприятных бесед с подельниками убитого.
Магат тяжело опустился на стул подле входа, где сидел ранее, и кивком известил хозяина о том, что не возражает против еще одной рюмочки барбарисовой настойки. Всем заправилам питейного бизнеса в Овергоре надлежало знать о том, что старший агент тайной полиции не равнодушен к этому терпкому напитку. У тугодумов или забывчивых дела шли из рук вон плохо. Хозяин этого заведения не был ни забывчивым, ни тугодумом.
Внезапно входная дверь заведения с грохотом распахнулась, и в питейный зал ввалилась троица подвыпивших посетителей. Они были выходцами из Венбада, как с ходу определил Магат. Эта провинция снабжала весь Овергор редким синим мрамором, там ценилась мужская сила, отчего всех подростков, неважно какого сословия, отдавали минимум на год трудиться в каменоломни. Венбадца всегда можно было узнать по мощным плечам, жилистой шее и наглой роже. У этих посетителей, кроме вышеозначенных атрибутов, присутствовала еще и отвага, что порождается спиртным, а затем бесследно исчезает поутру.
– Мы закрыты, – прозвучал от стойки полный сожаления голос владельца.
– А мы вас и не открываем, – заявил один из венбадцев с неприятной улыбкой на щетинистой физиономии. – Ты же не откажешь прохожим в кружке пива? Боги такого жлобства не одобрят. Давай, шевелись, толстопузый! Выпьем по кружечке и двинем дальше.
История старая, как мир. Поскольку с его основания в нем существует гордыня. Из которой, как из общего корня, произрастают все прочие грехи. Не то, чтобы Магат был чрезмерно религиозен. Скорее, он не любил тех, кто был наглее его самого. Опершись рукой о спинку стула, он поднялся с места и шагнул к посетителям:
– Заведение закрыто, – произнес он.
Его голос был тусклым, как гаснущий ночник.
В каждой компании, даже в группе случайных собутыльников всегда появляется свой разгульный демон. Был он и тут. Венбадец, что ответил хозяину таверны, прошелся оценивающим взглядом по неуклюжей фигуре Магата. Казалось, он прикидывает, что проще – врезать незнакомцу промеж глаз или свести дело к шутке. Через мгновение он принял решение и по-приятельски хлопнул Магата по плечу:
– Не шуми, толстячок. Мы и тебя угостим. Ты же не откажешься выпить с нами за победу в войне? Или ты не за Овергор, а сочувствуешь Фоллсу?
Многие преступления обертываются в сверкающую оболочку патриотизма. Своим вопросом венбадцы изрядно разозлили старшего агента, поэтому он решил не церемониться с незваными гостями.
Хозяин заведения исподлобья следил за конфликтом. Он понимал, что сейчас случится, но испытывал некоторые сомнения в результате. Про Магата ходили разные и по большей части недобрые слухи. Но пожилой служака вышел один против троих пьяных здоровяков. А ну, как не справится? Что тогда делать? Прийти ему на помощь? В итоге он решил, что правильнее будет подсобить служителю закона и потому нашарил под стойкой припасенную именно для таких случаев дубинку.
Но его помощь не понадобилась. Магат плавно, словно большой кот, сместился в сторону и саданул носком тяжелого ботинка по голени наглеца, следующим движением с разворота заехав тому локтем в челюсть. Бедняга обрушился, как базальтовая скала, и неминуемо размозжил бы себе затылок о каменные плиты пола, но его спасли стоящие позади него стулья. Один он перевернул, а второй просто рассыпался под его весом.
«Опять убыток, – с тоской подумал хозяин. – А кто заплатит? Никто».
Такие внезапные атаки обычно порождают в людях замешательство и неуверенность, но к несчастью для себя, дружок пострадавшего оказался не робкого десятка. Он рванулся вперед, отводя кулак для удара. Магат флегматично наблюдал за противником, а потом с неожиданной для
