Меткий стрелок. Том III - Алексей Викторович Вязовский
Я посмотрел на часы. Лег я поздно, много работал со справочниками и патентными журналами, делал выписки для работников бюро. Поэтому и проснулся поздно. На пустой желудок поупражнялся с рапирой, пострелял в тире, который мне на скорую руку построили в подвале. Сел завтракать поздно. И сразу понял важность новости про похищенное письмо. Это первый выстрел в еще необъявленной войне — четвертая власть готовит общественное мнение в Штатах. Я не помнил точно, когда взорвут крейсер Мэн, но было ясно, что это случится совсем скоро.
Банк Новый Орегон еще не начал полноценно работать — шли отделочные работы и ремонт в новом здании, но место на нью-йоркской фондовой бирже уже было куплено и даже арендованная комната в здании. Я срочно, по телеграфу связался с маклерами. Отдал приказ продавать с плечом векселя и бонды Испании, покупать долговые бумаги американского казначейства. Особенно большой заработок будет, если удастся вложить в биржевые спекуляции кредитные средства.
* * *
Раздав все поручения и проведя несколько встреч с банкирами Уолл-Стрит — идея ФРС продолжала будоражить их умы — я начал готовиться к поездке в Россию. Решил ехать один, инкогнито, без шумихи. Так сказать, на разведку. Надо было торопиться, пока не начались военные действия. И я должен был вернуться в Штаты до родов Марго в конце марта-начале апреля.
Маршрут вырисовывался такой. Из Нью-Йорка в Либаву, которая Лиепая, судном Русского Восточно-Азиатского пароходства. Десять суток. Дальше поездом из Либавы в Санкт-Петербург. Еще два дня с пересадками. Слава богу, никаких виз не требовалось, все, что нужно — получить заграничный паспорт. Дело это было муторное, но при наличии денег все решалось мгновенно. На столицу я отводил неделю. Еще на пару дней планировал заехать в Москву. Обратно тем же маршрутом — Питер, Либава, Нью-Йорк. На все про все месяц с небольшим.
Труднее всего было убедить Дэвиса с Артуром. Кузьме я вообще решил пока не говорить — он сто процентов сорвется посмотреть Россию. Пусть лучше занимается вопросами ремонта и переезда в новый офис. А вот новый директор нью-йоркского отделения Нового Орегона встал на дыбы:
— Совершенно невозможно, мистер Итон! Человек вашего положения просто обязан путешествовать с охраной, секретарями и слугами!
Что же… Ожидаемо.
— Мистер Дэвис, вы забыли откуда я родом. Дикий Запад и Юкон меня многому научили. И главное это не только выживать, но и маскироваться. Стоит мне отправиться официально, со свитой из слуг, охраны, как об этом мигом станет известно властям.
— Что же в этом плохого? — удивился Артур, который тоже активно выступал против моей стремительной поездки на Родину. Большей частью из-за того, что он сам не может поехать. Даже пригрозил раскрыть мои планы сестре. На что я ответил — вперед, Марго и так знает. Это было, конечно, преувеличением. Она знала о моем интересе к России, но без конкретики.
— Плохого в том, что это Россия — это огромный кладезь различных выгодных проектов. Но любое прибыльное дело там — сфера интересов Романовых. А они делиться не любят.
Перед глазами встал недавний отчет «Пинкертонов» об империи.
Центр всей системы — молодой государь. Но он… слаб. Агенты отмечают его чрезвычайную податливость влиянию двух женщин: вдовствующей императрицы Марии Федоровны и его супруги, Александры Федоровны. Он ищет у них одобрения, он выполняет их мелкие, капризные указания. Это слабость. И эта слабость создает вакуум, который жадно заполняют окружающие высокопоставленные аристократы. Но самое тревожное — начавшийся крен в мистицизм. В Царском Селе уже появилась какая-то Матронушка Босоножка, царская чета слушает ее бормотания часами. Кто поставляет этих юродивых ко двору? «Пинкертоны» выяснили. Это дело рук Великого князя Михаила Николаевича. Председатель Государственного совета, брат покойного Александра Второго, сам одержим всяческим мистическим бредом. Получается, что через старого мистика на самого царя оказывается влияние, которое невозможно проконтролировать и которое абсолютно иррационально. Это бомба замедленного действия. Распутин, который уже начал странствовать по стране, не даст соврать.
А государством тем временем правят Великие князья. Царь — лишь номинальный вершитель их воли. Они поделили империю на сферы влияния, как пирог.
Во главе этой «камарильи» Великий князь Владимир Александрович. Дядя царя. Командующий войсками гвардии и Петербургского военного округа. Это значит, что в его руках — вся военная мощь столицы, да империи тоже. Элитные полки, вся охрана, весь гарнизон. Он — ключ к трону. Без его одобрения не поднимется ни один штык в Петербурге. Агенты отмечают, что сам Николай перед ним робеет, будто мальчишка. Владимир — честолюбив, умен, обладает железной волей. Он — столп, на котором все держится.
Противовес ему в Москве — его же брат, Великий князь Сергей Александрович. Генерал-губернатор первопрестольной. Жесткий, непреклонный консерватор, глава «русской партии». Антисемит и по слухам, не совсем традиционной ориентации. За что и был сослан отцом Николая в старую столицу. Москва — его личная вотчина, он правит ею единолично и часто вопреки указам из Петербурга. Он создал свой собственный, замкнутый мирок, где его слово — закон. Он — второй столп. Но столп, стоящий особняком.
И третий в этой компании — Великий князь Алексей Александрович. Генерал-адмирал. Хозяин русского флота. Он купается в роскоши, обожает светскую жизнь, ворует из бюджета так, что даже его братья удивляются. Флот стоит огромных денег, его боеготовность вызывает большие вопросы. Но он умело держится на плаву благодаря своему происхождению и близости к узкому кругу у трона. Великий князь отвечает за все, что связано с морем, и это направление, я уверен, является ахиллесовой пятой всей империи. Цусима все ближе и ближе.
Но это лишь видимая часть айсберга. Пинкертоны вписали в отчет еще одну влиятельную группу. Назвали их «немцы». Не подданные кайзера, нет. Свои, доморощенные. Русские подданные с немецкими корнями, которые опутали своими связями все ключевые посты в армии и министерствах. Они — тихая, невидимая империя внутри империи. Главный среди них — министр Императорского Двора барон Владимир Фредерикс. Хитер как лис, контролирует финансы двора, доступ к монарху, все протокольные
