Поступь империи. Бремя власти: Между западом и югом. Бремя власти - Иван Иванович Кузмичев

– Всё это занимательно, граф, но причем здесь мы? Это дела давно минувших дней, считай, две дюжины лет прошло, – не выдержав экскурса в историю, перебил генерала советник.

– А ты подумай, Саша. Дела тут интересные творятся, к примеру, ты знаешь, что Яков пять лет назад при помощи французов пытался высадиться на островах? Нет? Ну, тебя сие и впрямь волновать не должно, однако активные сторонники свергнутого короля еще не вывелись. А это значит, что возможна смута внутри страны, а этого ни парламент, ни королева допустить не могут, тем более во время войны. Задержка со снарядами или пополнением для армий смерти подобна. А тут представляешь, в переломный момент войны на материке на острова приплывают некие русские, да не к королеве, а считай к ее врагам, пусть и неявным.

– М-да, нехорошо получилось, – мучимый организмом, Александр все-таки нашел в себе силы и сел на корточки, прислонившись к холодному серому камню тюрьмы.

– Но и это еще не все, – продолжил граф. – Ты знаешь, что виги сильно боятся восстановления династии Стюартов? Не только из-за того, что они сейчас католики, а из-за того, что боятся кары за казнь Карла Стюарта. Да и остальные англичане побаиваются горцев, тем более что Англия чинила препятствия шотландской Торговой Компании в Африке и Вест-Индии. Вильгельм сделал все, чтобы загубить ее.

– Поддержку кланов за это он знатно подрастерял, если вовсе не лишился, – хмыкнул Александр. – Наверное, еще и людей зазря сгнобил в тех далях. Я прав?

Ответить Яков не успел, дверь в коридор отворилась с жутким скрипом. Тюремщики экономили на масле, а может, просто денег им на это не выделяли, вон даже факелы и те висят раз два, и обчелся. Скорее для виду.

– По нашу душу, Саша, – негромко, так, чтобы было слышно только надворному советнику, сказал граф.

И правда, стоило Баскакову присесть возле стены, как деревянная добротно сбитая дверь камеры отворилась и на пороге появился пузатый лысый детина с маленькими поросячьими глазками, зло смотрящими на весь мир из-под седых кустистых бровей. Одним словом, колоритный тип – такого редко где встретишь.

– Вставай.

«Он еще и разговаривает», – мрачно улыбнулся Баскаков, выполняя приказ.

Рядом послышалась аналогичная команда. Брюса видимо тоже вывели. И, правда, стоило советнику выйти в коридор, как он увидел слегка помятого, но сохранившего недавний лоск графа. Потомственный аристократ – этого никакими тюрьмами не вытравить. Испытания закаляют дух, делают жестче, человека можно убить, а честь и гордость – нет!

– Пошёл! – пихнул в спину Баскакова тюремщик, поднимая над головой масляный светильник. За его спиной прозвучал еще один приказ, и следом за советником твердой походкой пристроился граф. От каменных стен отражался звонкий цокот подбитых каблуков сапог. Брюс смотрел вперед с таким видом, словно шел не по грязному мрачному коридору английских застенок, а прогуливался в поместье с бокалом вина и прелестной красавицей.

– Заключенные доставлены, – подобострастно сказал главный тюремщик, следящий маслеными глазками за движениями молодого спесивого аристократа, стоящего рядом с русским послом в Англии князем Куракиным.

– Поди прочь, – махнул рукой англичанин, и тюремщик, низко кланяясь, попятился к двери, следом за ним пристроился и его помощник.

Яков, будто и не замечая окружающей обстановки, помассировал виски подушечками пальцев, оглядывая внутреннее убранство комнатушки. Корявый стол, пара стульев да лавка, стоящая почему-то рядом с комодом, непонятно как попавшим в эту обитель правопорядка.

– Спасибо, Джеймс, дальше мы справимся сами, – улыбнулся тридцатишестилетний дипломат, успевший проявить себя на этом сложном поприще.

Еще недавно он был послом во Франции и Голландии, но год назад по указу государя отправился в Англию, на более ответственную и сложную работу. Туда, где требовалось прикладывать значительные усилия для поддержания авторитета России в целом и царя в отдельности. Ведь Петра, покорившего Европу знаниями и стремлением вести страну вперед, больше не было, на троне сидел его отпрыск, о котором мало что известно, разве только то, что в последние годы он разительно изменился. И это изменение смущало государей Европы больше всего. Им было легче сговориться с недалеким самодуром-царем, а не с государем, преследующим собственные неясные цели.

Именно поэтому для князя, знающего чаянья Алексея, столь доверительное место значило много больше, чем титулы, хотя и от последних он не отказывался, он получил чин третьего класса Табели о рангах, чин тайного советника.

Борис Иванович Куракин начал создавать отдельный полноценный посольский приказ после получения царева дозволения, и вот больше полугода по Лондону и его предместьям шла вербовка обедневших дворян и мелких торговцев, знающих порой не меньше, чем члены Палаты лордов.

– Как вам будет угодно, сэр, – слегка опустив голову, ответил Джеймс Мартин – английский аристократ, временно исполняющий обязанности посольского «затворника».

После того как всплыла история с посылкой русского полка на помощь Испании, состоящего из казаков, в Англии поднялся гвалт, который князю удалось с трудом унять, но с тех пор под благовидным предлогом вместе с послом повсюду путешествовал наблюдатель. А раз Борис Иванович принадлежал к эшелону наиболее родовитых фамилий, то дабы не унизить Россию в его лице, Палате пришлось выбрать одного из представителей старой аристократии. Выбор пал на обедневший род Мартинов, проживающих возле Ливерпуля.

– Пойдемте, господа, нам здесь делать нечего.

Как вскоре выяснилось, ситуация для Брюса и Баскакова сложилась лучше некуда, потому что оставленный на конюшне служка смог добраться до посольского дома затемно в этот же день. Благодаря этому князь смог узнать причину ареста, да и наводку для завербованных людишек дал. Выяснилось, что одному из лордов пришел донос от главы клана МакДалинов. В нем Гектор рассказывал о том, что, мол, прибыл потомок первых королей и хочет заняться неведомыми ему делами, возможно даже свяжется со Стюартами.

В принципе донос мог бы и остаться «в столе», если бы не было войны, да такой, в которой малейшее потрясение может перевернуть всё с ног на голову. Вот и взялись за письмецо всерьез, ну а накрывать подобные места за десятилетия борьбы с сепаратистами красномундирники умели. День-два и русские посланники оказались в «холодной», но посидеть им там толком не удалось, благодаря прозорливости графа и воле его величество Случая.

Уже сидя в кабинете посла, Брюс и Баскаков узнали о политической расстановке среди тори и вигов. Но самое удивительное, обе коалиции единодушно поддерживали любые ограничения, вводимые против русских,