Рим. Новый Порядок. Том 1 - Дмитрий Молдовану
— А я слишком много взвалил на тебя. Но иначе, вероятно, и невозможно. Прости. Империя переживает не лучшие времена, и это требует огромных усилий от всех нас.
— Я понимаю, отец, и не ропщу, — ответил я с поклоном. — Как и вы, я всей душой болею за нашу Империю и желаю ей процветания. Если мои усилия в учении принесут ей пользу, то я буду считать себя счастливым.
— Ты прав, — снова вздохнул он. — Жаль только, что пришлось заплатить жизнями твоих братьев, чтобы в итоге получить такого сына, которым мог бы гордиться сам Юпитер.
Эти слова задели меня за живое, но я молча склонил голову. Это была больная тема для нашей семьи. Здесь не было слов, которые могли бы что-то изменить.
Отец, ненадолго задумавшись, нарушил тишину:
— В январе состоится церемония. Я договорился, чтобы тебя приняли в Коллегию Понтификов.
Я поднял голову, не веря своим ушам:
— Серьёзно, отец? Вы не шутите? Но ведь я всё же ещё довольно молод для этой должности.
Его взгляд стал твёрдым:
— Да, ты молод, но уже показал, что способен мыслить зрело и ответственно. Это часть твоего пути, Люций. Коллегия даст тебе больше, чем просто статус. Она станет школой, где ты узнаешь много о римских традициях, верованиях и управлении.
Я кивнул, осознавая важность его слов. Принятие в Коллегию Понтификов — это не только честь, но и огромная ответственность.
— От тебя ничего особенного не требуется, пока. Но это будет важным началом в твоей общественной жизни. Да, Люций, тебе пока 13 лет, но через полгода исполнится 14. Это важная веха на пути к взрослению. Летом ты наденешь toga virilis, и это станет официальным началом твоей взрослой жизни.
Да, я с одной стороны жду с нетерпением совершеннолетия, а с другого немного страшусь.
— Может, отец, стоит вступить в Коллегию после того, как надену тогу? — спросил я.
Отец посмотрел на меня с лёгким неодобрением:
— Нет смысла медлить. Ты высказываешь сомнения, и это меня беспокоит. До сих пор я не замечал за тобой этого. Даже в походах ты держался достойно. Откуда у тебя это малодушие?
Наверное, потому, что в походах от меня лично мало что зависело, а теперь я начинаю вливаться в общественную жизнь Империи, где ответственность совсем иного уровня? Но это я оставил при себе. Отец прав: правитель не имеет права быть слабым или малодушным. Если я проявлю слабость сейчас, как люди смогут доверять мне в будущем?
Я вздохнул, поклонился ему и твёрдо ответил:
— Отец, я готов.
— Это то, что я желал услышать, — сказал отец, но его фразу оборвал приступ кашля.
Мне не нравилось его состояние.
— Отец, до начала кампании ещё есть время относительного покоя, — сказал я, стараясь говорить уверенно. — Как цезарь, почти понтифик, настоятельно прошу вас укрепить своё здоровье ради общего блага и ради Империи. Если вы перетрудите себя, это лишь ухудшит положение в этот переломный период. Вам нужен отдых, хотя бы месяц или два.
Отец с сомнением и лёгким удивлением смотрел на меня, словно видел меня заново.
— Вряд ли получится отдохнуть. Нам нужно еще один-два года, и мы вернемся в Рим с триумфом…
Он замолчал, о чем-то задумавшись. А мне в этот момент пришел в голову экспромт.
— Отец, мы же первого января устроим пир, посвященный Янусу, так?
— Конечно, мы обсуждали это. - кивнул он.
— Я бы хотел выступить с одной важной речью. Это касается тех философских идей, о которых я намекал. Первое января отличный день для этого. И я бы хотел чтобы вы поддержали меня.
— Как тебя поддержать? – нахмурился он. - я даже не знаю о чем пойдет речь. Я должен понять о чем речь.
Подумав, я понял что не обойтись без предварительного обсуждения отца.
— Ты прав, отец. Это займет весь наш вечер, и лучше, чтобы нам занесли что-нибудь перекусить…
— Ты хочешь создать новую философию для Рима? — задал он вопрос, прищурившись.
— Я бы не назвал это новой философией, отец. Скорее, это переработка старых истин, адаптированных к современности. Показать, что Империя — это не просто территория, это порядок, связь между всеми её гражданами.
Глава 13
928(175) 1 января, Карнунт, Паннония
Хотя здесь празднование Нового года отличается от того, что было мне привычно в прошлой жизни, я должен признать: римляне справляют его неплохо.
Утром мы принесли жертвы на небольшом лагерном алтаре Янусу. Богу дверей, который соединяет старое и новое, преподнесли фрукты и пирог. Традиция требовала, чтобы дары были сожжены, но я не мог не подумать о том, что сам бы с удовольствием попробовал эти подношения.
Янус — бог переходов, начала и конца, старого и нового. Знакомый концепт. Люди всегда надеются, что новый год принесёт перемены к лучшему, что он станет светлее, спокойнее, плодороднее.
После утреннего обряда начался обычный для лагеря день, хоть и с праздничными нотками. Легионеры шлифовали доспехи и приводили в порядок оружие — не только ради дисциплины, но и чтобы показать себя с лучшей стороны на торжественном построении. В полдень сигнальный рог возвестил об общем сборе. На плацу выстроились когорты, и отец лично обратился к солдатам, поздравив их с новым годом и пожелав побед в грядущих кампаниях.
Когда солнце начало клониться к закату, настало время главного события — пира. В большом зале претория, украшенном гирляндами из зимних веток, собрались все значимые фигуры лагеря: генералы, легаты, влиятельные сенаторы, прибывшие из Рима, философы, учёные и военачальники.
На длинных столах разместились яства, которых хватило бы на целую деревню: жареное мясо, хлеба, сыр, фрукты, медовые пироги. Вино текло рекой, а рабы, бесшумно сновавшие между столами, наполняли кубки гостей.
— Год начался с богатства и силы, — сказал отец, поднимая свой кубок. — Пусть эти качества сопутствуют нам до самого конца. За Рим!
— За Рим! — откликнулось многоголосье.
Пир был полон радости, люди легко и непринуждённо отдыхали, наслаждаясь вечером.
Наконец отец привлёк внимание гостей, подняв руку, и произнёс:
— А теперь, когда мы подкрепили наши тела, стоит дать пищу и нашему уму. В этот год я решил предоставить возможность выступить моему сыну, Люцию Аврелию
