Колыбельная ведьм. Скриптум Первый - Влада Владимировна Мишина
– Значит, они это разрешение как-то выманили! – едва не плакала Вивьен. – Я узнала об их безумстве случайно: услышала, как это обсуждали первокурсники в коридоре…
– Но они же очищение ещё не проходили, профессор Кроу только объяснил основы… – ректор согнулась, надрывно кашляя. – Их… Их надо… останов…
Договорить она не смогла, заваливаясь со стула на бок. Вивьен оказалась рядом раньше меня и успела её подхватить. Я же быстро отправила заклинанием сообщение штатному лекарю Академии с просьбой немедленно прибыть в кабинет ректора.
Санторо продолжала кашлять, почти задыхаясь. Вив держала её голову на коленях и успокаивающе поглаживала седые волосы женщины.
Совсем не к месту у меня вырвался вопрос:
– Палаццо так и не очистили?
– Нет, – зло ответила Вивьен. – Орден не позволил. Эстер, детей надо найти!
– Я могу собрать профессоров…
– Долго! Ты же сама знаешь, что происходит в том доме. Медлить нельзя! А я… – Продолжая поддерживать Санторо, Вивьен махнула рукой, как если бы творила магию.
Разумеется, из её пальцев не появилось даже искорки сияния.
«Третий курс… Делмар и Леана. Неужели последние слова, которые я слышала в коридоре, были об этой вылазке?!» Времени что-то решать и кого-то искать действительно могло не быть, поэтому, вспоминая разговор со студентами, я уже бежала к выходу из кабинета. «Неважно, профессор я или нет, но детей там оставить не могу».
Мне вслед долетел обеспокоенный голос Вив:
– Будь осторожна!
– Буду!
«По крайней мере, постараюсь. У нас с палаццо своя история».
XIV. Палаццо Контарини
«Сложно переоценить значимость рода Контарини. Одна из двенадцати благороднейших семей Венеции, восемь членов которой начиная с IX века были дожами, четверо – патриархами, иные – кардиналами, дипломатами и прочими известными личностями. Род Контарини подарил Венеции множество прекрасных произведений архитектуры. Палаццо Контарини-даль-Дзаффо, палаццо Контарини-дель-Боволо, Ка’д’Оро, или Золотой дом, и многое другое. Иронично, что в Ка’д’Оро, где в XV–XVI веках часто бывал кардинал Гаспаро Контарини – ярый противник магии, – сейчас располагается штаб Ковена ведающих. Что касается палаццо Контарини-даль-Дзаффо… А впрочем, если я хочу, чтобы статью напечатали, то, пожалуй, не буду включать в неё этот дом».
(Из письма колумниста газеты Venezia.)
Выбежав из Врат Триады – главного входа в Академию, я на секунду зажмурилась от палящего венецианского солнца. На меня охранные чары никак не влияли: видимо, запрет был лишь для студентов.
Проморгавшись, я увидела проходящего неподалёку профессора Калисто.
– Эстер, buongiorno[31], – улыбнулся он, шагая ко мне.
– Джиованни, мне нужна ваша помощь! – тут же сказала я.
У меня не было времени на долгие объяснения и даже на простую вежливость, поэтому я схватила мужчину за руку, утягивая прочь от Академии.
– Хм, рад буду помочь, если это в моих силах… – пробормотал удивлённый Джиованни.
– Третий курс отправился в палаццо Контарини тренировать очищение, которое им ещё толком не объяснили, – быстро сказала я.
– Но чары! – возразил профессор.
Даже после краткого разъяснения, его уже не нужно было тянуть – он шёл так же быстро, как я.
– Видимо, они обманули кого-то из профессоров, чтобы получить разрешение и выйти из Академии.
Джиованни на мгновение сбился с шага.
– Третий курс. Там учится Леана Баягир… – пробормотал он. – Вчера она просила у меня разрешение для посещения церкви.
– Но единственное святилище Триады находится в Академии, разве нет? – недоверчиво уточнила я.
– Она верует в Первозданного, – ответил Джиованни.
Это было необычно, но не слишком. Ведающие были свободны в выборе религии даже больше, чем простые люди. Большинство, конечно, верили в Триаду и мать Гекату, но сила многих проявлялась уже после того, как они пришли в лоно церкви Первозданного. «Вера – основа магии для многих… Каждый выбирает своё».
– Она просила разрешение только для себя?
– И для нескольких друзей, чтобы они проводили её. Одной ведающей сейчас небезопасно ходить по Венеции, – сказал профессор и тут же нахмурился. – Merda! Меня провели, как ребёнка.
– Думаю, о будущих условиях выдачи разрешений вам лучше поговорить с ректором, – успокоила его я. – Сейчас нам надо спасти детей. Санторо нездорова, а искать других профессоров не было времени. Я отправила несколько сообщений на факультеты, чтобы они прислали людей в палаццо как можно скорее, но вы сами понимаете, что официальная операция по спасению невозможна из-за отношения к этому месту Ордена.
Джиованни понимающе кивнул.
– Я знаю короткий путь через пристань, – сказал он.
– Там нельзя пройти…
– Доверьтесь мне.
Я знала несколько путей до палаццо Контарини, и все они заняли бы не менее двадцати минут ходьбы. У нас могло не быть столько времени, поэтому я позволила Джиованни указывать путь. Звук наших шагов, то и дело переходящих на бег, звонко отражался от венецианской брусчатки. На бегу я мысленно перебирала все известные мне лечащие заклинания на случай, если студенты уже успели ощутить на себе влияние палаццо. «Простейший Sanitas[32] может придать сил и временно остановить кровотечение или отравление… О Геката, надо было больше времени уделять развитию навыков лечения!»
Мне всегда с трудом давалось это направление магии. Слишком мало человечеству было известно о собственных телах, и магическое влияние на здоровье проходило почти вслепую. Я могла лечить интуитивно, но никогда не была уверена в результате, а по-хорошему, мне нужно было знать все детали, все риски, все функции тела, чтобы успешно проводить вмешательство. К сожалению, такой возможности из-за недостатка знаний просто не было.
Конечно, ведающие, специализирующиеся на лечебной магии, знали куда больше, но и учились они не только в Академии: для них врачебные курсы и практикумы простых людей были обязательными.
– У вас с собой нет никаких отваров? Может, что-то лечащее? – спросила я.
– Думаете, кто-то уже мог пострадать? – нахмурился Джиованни.
– Это дом Контарини – надо быть готовыми ко всему.
– У меня есть несколько ампул, которые могут пригодиться при обычных ранениях, но ничего сильного.
– А магия? – Я бросила короткий взгляд на мужчину, стараясь не замедляться.
Джиованни прикрыл глаза, словно пытаясь справиться с какой-то эмоцией.
– Я правда не могу практиковать магию. Моей силы хватает только на отвары. Алхимия наиболее близка к наукам простых людей, – на один миг профессор всё же не справился с чувствами: – Мне стоило не идти с вами, а найти кого-то более способного и отправить следом…
Пожалуй, впервые при общении с Джиованни я увидела и жесты, и ярость в голосе, достойные итальянца.
– Прошу меня простить, – тут же добавил он.
«Как же всё-таки он стал профессором, имея такой порог сил?» Отчасти я даже была
