Фермер 2. Водная жила - Алим Онербекович Тыналин
Первые посетители остались довольны. Из бани доносились довольные возгласы, звон ушатов, шлепки веников. А главное, никто не простудился, несмотря на осенний холод.
Но на следующий день произошло неожиданное. К «секретной бане» потянулись жители соседних деревень. Видимо, слух о лесном банном комплексе разнесся по всей округе.
— Виктор Алексеич, — с тревогой доложил Семеныч, — тут целая очередь выстроилась! Из Малиновки приехали, из Березовки, даже из районного центра! Что делать будем?
Действительно, у поляны скопилось несколько автомобилей — УАЗ-469, «Жигули» ВАЗ-2101, даже автобус ПАЗ-652. Люди стояли в очереди с узлами и термосами, терпеливо ожидая своей очереди попариться.
— А что, пускайте всех, — решил я. — Только соблюдайте порядок и технику безопасности.
Так «секретная баня» превратилась в региональную достопримечательность. К концу недели туда ездили из трех районов области. Семеныч организовал дежурство по сменам, установил график посещений, даже соорудил раздевалку из второго куска брезента.
— Думаю открыть филиал, — полушутя сказал он. — Спрос большой, а предложение маленькое.
Вечером мы с Галей устроили засаду в столовой, чтобы разгадать тайну исчезающего борща. Зинаида Петровна специально приготовила большую кастрюлю щей с мясом и оставила на плите под крышкой.
— Только осторожно, — предупредила повариха, уходя домой. — Кастрюля тяжелая, ручки горячие. Если кто полезет, может обжечься.
Мы устроились в засаде за раздаточным прилавком, откуда хорошо просматривалась кухня. У Гали был термос с чаем, у меня блокнот для записей и электрический фонарик.
— А если никто не придет? — шепотом поинтересовалась Галя.
— Тогда завтра повторим эксперимент, — так же тихо ответил я.
Время тянулось медленно. За окнами столовой горели редкие огни поселка, где-то лаяла собака, скрипели от ветра вывески. В помещении пахло щами, хлебом и мытыми полами.
Около полуночи мы услышали звук открывающейся двери. В столовую вошла темная фигура в телогрейке и валенках. Человек двигался неуверенно, словно в полусне, направляясь прямо к плите.
— Включайте фонарь! — шепнула Галя.
Я нажал кнопку, и яркий луч высветил… дядю Федю, ночного сторожа. Пожилой мужчина стоял у плиты с открытыми глазами, но взгляд у него был отсутствующий, как у лунатика.
Дядя Федя аккуратно снял крышку с кастрюлей, взял половник и начал методично есть щи прямо из посуды. Ел он машинально, не проявляя эмоций, словно выполняя заученную программу.
— Дядя Федя! — окликнула его Галя.
Сторож не отреагировал, продолжая поглощать щи. Только когда кастрюля опустела, он аккуратно поставил половник на место, накрыл посуду крышкой и направился к выходу.
— Дядя Федя, вы что делаете? — спросил я, преграждая ему путь.
Сторож остановился, помотал головой, несколько раз моргнул. Взгляд постепенно стал осмысленным.
— А? Виктор Алексеич? — удивился он. — Я что, в столовой? А как сюда попал?
— Вы щи съели. Целую кастрюлю, — объяснила Галя.
Дядя Федя испуганно посмотрел на пустую посуду:
— Не может быть! Я же дома спал! Или… — Он задумался. — А может, это снилось? Во сне ел?
Картина прояснилась. Дядя Федя оказался лунатиком, который во сне отправлялся в столовую и съедал приготовленную на завтра еду. Утром ничего не помнил.
— Дядя Федя, — мягко сказал я, — а часто у вас такие прогулки во сне бывают?
— Да жена иногда жаловалась, — смущенно признался сторож. — Говорила, что ночью встаю, хожу где-то. А я не помню ничего.
— А голодным часто ложитесь спать? — поинтересовалась Галя.
— Да я на диете сижу, — вздохнул дядя Федя. — Доктор велел похудеть, давление высокое. Вот и недоедаю. А во сне, видать, голод берет верх.
Разгадка оказалась простой и понятной. Ночной сторож, который днем сидел на диете, во сне шел на поводу у подсознания и наедался до отвала.
— Что теперь делать будем? — спросила Галя.
— Переведем дядю Федю на дневную смену, — решил я. — А на ночь поставим другого сторожа.
Дядя Федя согласился с решением:
— Правильно, Виктор Алексеич. А то еще чего натворю во сне. Борщ весь съел, срам какой!
На следующий день история с лунатиком-сторожем стала главной новостью поселка. Дядю Федю перевели на дневную смену, а его «лунный аппетит» превратился в добродушную поселковую легенду.
— Теперь понятно, откуда у нас продукты иногда пропадали, — смеялась Зинаида Петровна, накладывая мне борщ в столовой. — А я все на мышей грешила. Оказывается, у нас свой домовой завелся, только очень голодный.
В понедельник утром к месту бурения подъехала колонна техники из Новосибирска. Впереди шел тяжелый тягач МАЗ-537 с мощной буровой установкой УРБ-2А2 на прицепе, за ним грузовик с инструментом и запчастями, замыкал колонну вахтовый автобус с бригадой буровиков.
Новая установка была в полтора раза больше предыдущей. Мощный дизельный двигатель В-46, роторный стол диаметром 914 миллиметров, буровые штанги из легированной стали, все говорило о серьезности намерений.
Начальник новосибирской бригады Анатолий Михайлович Воронов, мужчина лет пятидесяти с седеющими висками и спокойными глазами, осмотрел место аварии с профессиональным интересом.
— Понятно, на что напоролись, — сказал он, изучая керн с глубины двадцати пяти метров. — Кварцитовый пласт. Твердый как алмаз. Для такой породы нужны алмазные коронки.
— А сможете пробурить? — поинтересовался я.
— Сможем. У нас инструмент специальный, для твердых пород. Только времени больше потребуется, дня три-четыре вместо одного.
Сначала новая бригада извлекла застрявший бур. Мощная лебедка УРБ-2А2 справилась с задачей за полчаса. Буровая головка оказалась сильно поврежденной — алмазные резцы сточились почти до основания.
— Три тысячи рублей как не бывало, — вздохнул Кузнецов, рассматривая испорченный инструмент.
— Ничего, — утешил его Воронов. — Зато опыт получили. В следующий раз будете знать, что делать с твердыми породами.
Бурение новой скважины началось во вторник утром. Алмазная коронка диаметром двести девяносто пять миллиметров врезалась в кварцитовый пласт медленно, но уверенно. Каждый метр давался с трудом, но прогресс был стабильным.
— Порода действительно очень твердая, — комментировал Воронов, следя за показаниями приборов. — Но проходимая. Еще пару дней, и дойдем до водоносного горизонта.
Пока буровики работали, в поселке продолжала развиваться история с «секретной баней». К среде к лесной поляне выстроилась настоящая очередь из трех районов области. Семеныч был вынужден ввести систему предварительной записи.
— Виктор Алексеич, — доложил он во время обеденного перерыва, — у нас тут целая индустрия развивается! Люди на выходные специально приезжают, с семьями, с детьми.
