Штурмовик из будущего-4 - Дмитрий Валерьевич Политов

— Некто капитан Девришов. Комэск из 15-го истребительного полка.

— И что он натворил?

— О, тут целая история. Этот самый капитан со своими дружками отправился на природу. Как вы понимаете, не просто полюбоваться местными красотами природы, а со вполне определенными целями.

— Так, небось, повод значимый имелся? — предположил Григорий.

— Имелся, — согласился Лобнер. — Его представили к званию Героя за бои над Крымским полуостровом.

— Вот видите! Сам бог велел, что здесь криминального?

— Погодите, погодите радоваться, — трибуналец ехидно улыбнулся. — Эти гаврики чудесно провели время, но, вот беда, главного продукта, — Юрий Олегович выразительно прищелкнул пальцем себе по кадыку, — им, как водится, не хватило. Сильны, оказались, по части выпивки, соколы! И наш доблестный капитан решил отправиться в ближайшее село, чтобы пополнить запасы горячительных напитков.

— Кого-то грабанул? — осторожно поинтересовался Григорий. — Не заплатил? Или, быть может, подрался?

— Так он до села-то не доехал! — тоненько засмеялся-закхекал Лобнер. Цыбенов, что тоже слушал его рассказ с непроницаемым выражением лица, вопросительно кашлянул. — Вышел на дорогу, прошел немного, а потом увидел едущую в нужном направлении легковушку и решил ее тормознуть. А когда водитель попытался проскочить мимо, объехать его, то Девришов встал прямо перед ней, достал пистолет и принялся палить в воздух.

— Дайте угадаю, — угрюмо попросил Дивин. — В машине кто-то важный был?

— Верно, — подтвердил трибуналец, довольно улыбаясь. — Сам командующий 8-ой воздушной армией генерал-лейтенант авиации Хрюкин!

— Твою в качель! — невольно присвистнул экспат. — Вот это влип так влип капитан. По самую маковку. Силен!

— Не то слово. Фактически, его действия можно вполне расценить как попытку провести террористический акт в отношении высшего армейского руководства. А это означает что? Ну, Дивин, вы же читали пособие, я сам видел.

— Тут и без пособия все, как на ладони, — тяжело вздохнул Григорий. — Статья 58 пункт 8: «Террористические акты, направленные против представителей советской власти». Расстрел.

— Молодец! — удовлетворенно улыбнулся Юрий Олегович. — Все в точку. Или опять начнете спорить?

— Буду!

— Зиновий Иванович, ну хоть вы вмешайтесь? — возмущенно вскинулся Лобнер, поворачиваясь к председателю трибунала. — Наш, гм, «коллега» снова пытается выгораживать обвиняемого.

Майор Цыбенов, окончательно потерявший, казалось, интерес к происходящему, оторвался от своих бумаг и поглядел на экспата с интересом. Словно на диковинную зверушку.

— Неужели? Товарищ майор, потрудитесь объясниться.

— Товарищ председатель, — набычился Григорий. — Посудите сами, история ведь, на самом деле, яйца выеденного не стоит. Да, напился, идиот. Да, стрелял. Но ведь в воздух, а не по машине!

— А вы в курсе об обстановке в наших тылах? — вкрадчиво спросил Зиновий Иванович. — О том, сколько там бродит фашистских недобитков и прочей мрази? Последнюю сводку читали? Только за последнюю неделю было убито и ранено несколько десятков наших бойцов и командиров. Да что далеко ходить, вспомните, как нас с вами обстреляли.

Дивин помнил. Очень даже хорошо помнил. В самом деле, когда они на попутном грузовике ехали в расположение 8-ой воздушной армии, из придорожного лесочка по ним стегнули несколько автоматных очередей. Чудо, что никого не зацепило. Пара царапин у председателя трибунала и простреленная в двух местах шинель Лобнера не в счет. Можно сказать, отделались легким испугом. Водитель тогда от души даванул на газ и умчал их от опасного места, что есть мочи. Экспат даже не успел достать пистолет и выстрелить в ответ. А ведь заметил, заметил среди чахлого, и еще голого в это время года, кустарника несколько фигур в серых фрицевских шинелях.

— И все равно, я настаиваю на том, чтобы исключить из обвинения покушение на террористический акт, — сухо произнес Григорий. — В конце концов, этот летчик…как его фамилия, говорите?

— Девришов. Капитан Девришов, — пришел на помощь секретарь.

— Спасибо, старшина. Так вот, летчик Девришов — это ас! Краса и гордость сталинских ВВС. Подумайте, сколько пользы он уже принес нашей стране, пока честно воевал. А сколько еще принесет? Да, и не забудьте, пожалуйста, еще вот о чем: себестоимость пистолетного патрона невелика. Чего не скажешь о том самом драгоценном горючем, что пошло на обучение пилота, затраты на его содержание и прочие совсем не мизерные расходы. Государственные, между прочим!

— Зиновий Иванович! — взвился Лобнер. — Товарищ председатель трибунала! Майор Дивин ведет себя откровенно странно. Оправдывать преступника, жалеть его, только на основании понесенных во время обучения государственных расходов? Это же форменный бред! Я настаиваю на самом суровом приговоре этому капитану!

— Давайте не будем устраивать скандал раньше времени, — недовольно поморщился Цыбенов. — Для начала было бы неплохо взглянуть на этого, гм, дебошира воочию. Старшина, пригласите.

— Папироской угостите? — Экспат повернул голову. Рядом с ним, на низком крыльце дома, стоял худощавый мужчина в идеально подогнанной по его фигуре «комсоставовской» шинели. На плечах подполковничьи погоны с авиационными «птичками». Виски серебрятся благородной сединой, лицо избороздили многочисленные морщины.

— Пожалуйста, — Григорий радушно распахнул перед офицером портсигар.

— Ишь ты, а я думал у тебя московским табачком разжиться, — с места в карьер порвал дистанцию подполковник, перейдя на «ты».

— С чего вдруг? — искренне изумился Дивин.

— Ну как же, — криво усмехнулся незнакомец, медленно разминая пальцами взятую папиросу. — Трибунал, как ни как. У вас, говорят, снабжение не чета нашему.

— Не могу знать, — сухо обронил экспат. — Я в трибунале всего лишь заседатель — лицо временно прикрепленное. А потому о всех нюансах тамошнего довольствия не осведомлен.

— Однако, — удивленно крякнул подполковник. Щелкнул самодельной зажигалкой, глубоко затянулся папиросой и посмотрел на Григория с легким прищуром. — То-то я поразился, когда узнал, что сам майор Дивин — краса и гордость штурмовиков — едет к нам своих же товарищей-летунов судить. Мы ведь недавно целую конференцию проводили, опыт твой перенимали. И вдруг такое!

— Сам до сих пор в шоке, — отвернулся экспат. — Но так уж вышло. Приказы, как известно, не обсуждаются.

— Понимаю, — кивнул подполковник. — Да, что это я? — он хлопнул себя легонько по лбу. — Мечайкин. Ян Викторович. Командир 503-го штурмового.

— А, — сообразил экспат. — Это ведь ваш гаврик у нас сегодня по делу проходил?

— Мой, — тяжко вздохнул